Моника, которая была поглощена чувством ничтожной победы, внезапно вернулась в реальность, отпустила волосы Шейна, и отступила, выглядя очень, очень встревоженной. — Я не это имела в виду — я сожалею, Брэндон, я просто хотела…

— Я сказал, что сделаю тебе эту услугу, — сказал Брэндон, с акцентом на слове услуга. — Теперь я закончил. Ты должна подумать над тем, каким образом расплатишься со мной.

И он повернулся и ушел в тень, избегая солнечного света, направляясь бог знает куда.

Шейн поднялся на ноги. Он был высоким, и даже если он по-прежнему чувствовал неудобство в своем теле, он знал, что не был слабаком. И Моника — Моника не была крупной девочкой.

Он не угрожал ей. Его сердце бешено колотилось, у него появилась краснота в глазах, ему больше всего хотелось заставить ее заплатить за попытку запугивания, что плохо, но… он не мог. Он просто смотрел на нее враждебно в течение долгого времени, потом сказал:

— Оставь меня в покое, сука, — и он повернулся и пошел прочь, направляясь к солнечному свету.

В конце переулка, он увидел тень высокой девушки, неуверенно стоящую рядом с проходом. Лисс. Она вернулась, что было глупо.

— Пошли! — крикнул он сестре, и отмахнулся от нее. — Я в порядке! Вперед!

Позади он услышал, как Моника Моррелл сказала ледяным шепотом:

— Никто не смеет так со мной поступать, Коллинз. Никто.

Он быстро повернулся, намереваясь на этот раз припугнуть ее, но… она уже бежала в другую сторону. Наверно побежала за своим дружком вампиром. Но Шейна это не волновало.

Он дошел до конца переулка. Алисса стояла там, выглядя бледной и испуганной и моложе своих двенадцати.

— Что произошло? — Ее глаза стали большими и круглыми. — Шейн, ты весь грязный…

— Ничего, — перебил он, и положил руку ей на плечо, чтобы быстро направить ее к тротуару. — Давай просто пойдем домой.

***

Дом не был приятным местом, но столкнувшись с Моникой — яростно — Шейн не хотел оставлять Лисс дома одну. Мамы не было, она занималась родительскими делами — он на самом деле не знал какими именно — и отец… Отец наверняка был в одном из этих двух баров, где напивался со своими дружками и делал вид, что жизнь хороша.

— Я думала, что ты идёшь магазин игр, — крикнула Алиса из-за закрытой двери, пока она переодевалась. — Ты не должен изображать из себя няню, ты же знаешь! Я уже не ребёнок!

— Ты ребенок, а я буду нянькой, так что заткнись, — сказал Шейн. — Я открываю банку спагетти. Лучше поторопись.

Она издала рвотный звук, который заставил его усмехнуться. Он спустился вниз и, как и говорил, открыл банку, разогрел в микроволновке спагетти, и с жадностью набросился на них. Когда Лисс наконец появилась, он бросил ей консервный нож.

— Приготовь себе что-нибудь.

— Ничего себе, ты и нянька. Почему ты просто не предложил мне пойти поиграть на улице?

— Это не так захватывающе. Приготовь себе что-нибудь, и поиграем в Супер Марио. Победитель будет выбирать десерт.

— Твинкис!

— Я сказал победитель, лузерша.

Лисс положила ложку в рот и покосилась на него, налила суп в миску, и сунула ее в микроволновку.

Два часа спустя, он проиграл в игру, у Лисс были ее Твинкис, и так или иначе они закончили тем, что смотрели плохие фильмы. Позвонила мама. Она застряла на работе. Не слишком удивительно, она в последнее время часто задерживалась. Наверное, не хотела иметь дело с папой, который, конечно, еще не появился. Шейн включил на ДВД один из любимых Лиссой фильмов Пиксар, и ему тайно они тоже нравились, хотя это, вероятно, было не круто — и она заснула на половине фильма. Он досмотрел, потом подтолкнул ее одной ногой.

— Эй, — сказал он. — Поднимайся наверх, ложись спать. Тебе завтра в школу.

Она потянулась и зевнула. — Тебе тоже!

— Да, но я главный, так что я могу остаться. А ты иди.

— Ты придурок, Шейн.

— Не заставляй меня подниматься.

Она сделала вид, что слишком устала, чтобы бежать, и она поползла на руках и коленках, чтобы казалось забавно, и скоро она ушла, Шейн взял свой телефон и начал переписываться с Майклом о Монике.

Майкл волновался. Да, он вроде как тоже. Кроме того, Алиса была, вероятно, права, его страница на Майспэйс прибывала в полном хаосе.

Шейн решил побеспокоиться об этом утром. На данный момент на HBO были брань, насилие и предупреждения наготы.

Мило.

***

Он уснул на диване, как Алиса. Когда он проснулся, на HBO шел бокс, и было действительно поздно. Мамы и папы все еще не было дома. Шейн зевнул, пялясь на бокс, и решил вместо этого пойти наверх.

Все произошло, когда он почувствовал запах дыма, на полпути наверх.

На секунду, он подумал, что кто-то готовит барбекю, но осознал, что сейчас полночь. И потом он почувствовал ещё больше дыма в воздухе и наверху сработали детекторы дыма.