С самого начала дело Каллена Дэвиса казалось совершенно ясным. Хотя и Присцилла, и Бубба Гаврел оставались пока в больнице под неослабным наблюдением врачей и не могли дать никаких показаний, мало кто сомневался в том, что они подтвердят версию, изложенную Бев Басе. А тем временем целый отряд полицейских и следователей окружного прокурора занялся сбором многочисленных вещественных доказательств, оставленных по всему особняку. Казалось, все было предельно ясным: налицо и мотивы преступления, и сам преступник, и улики. Карри казалось очевидным, что наилучшей защитой для Каллена было объявить его умалишенным. Он вспомнил дело Дж. Ллойда Паркера, обвиненного в убийстве в 1966 году. Этот наследник огромного состояния нефтепромышленников Паркеров был тогда признан виновным в убийстве собственного отца, а затем отправлен на лечение в психиатрическую больницу Раска. Только недавно Паркер, после того как он исчерпал все возможности дальнейшего обжалования вынесенного ему приговора, был передан судебным властям, но все же целых десять лет ему удавалось избегать тюремного заключения. Карри решил не допустить, чтобы нечто подобное повторилось и в Форт-Уэрте, поэтому он немедленно принял решение освидетельствовать Каллена далласским психиатром Джоном Т. Холбруком. Однако адвокаты Каллена тут же опротестовали это решение. Хотя Каллен находился в тюрьме всего несколько часов, за это время его уже успели навестить несколько адвокатов, включая Сесила Манна, Гершела Пейна и Билла Магнуссена. Карри услышал, что известный далласский адвокат Фил Бэрлсон, один из защитников Джека Руби [8] , согласился стать адвокатом Дэвиса.

После того как попытка Карри подвергнуть Каллена психиатрическому освидетельствованию не увенчалась Спехом, он сразу же приступил к решению таких вопросов, как предъявление обвинения и установление суммы залога. В тот же день он пригласил к себе своих старших помощников Джо Шэннона, Толли Уилсона и Марвина Коллинса. Последний, лучший знаток права в окружной прокуратуре, поднял вопрос о возможности предъявить мультимиллионеру обвинение в тяжком убийстве, караемом смертной казнью. Согласно уголовному кодексу штата Техас, таковым признается убийство, осуществленное при совершении другого тяжкого преступления (например, ограбления или берглэри [9] ). Коллинс напомнил, что почти два года тому назад судья Эйдсон подписал приказ, запрещавший Дэвису "входить в дом № 4200 на Мокингберд или находиться рядом с ним". Коллинс предложил следующую юридическую конструкцию: поскольку Каллен Дэвис нарушил приказ Эйдсона и тем самым совершил акт берглэри, его действия по закону должны квалифицироваться как тяжкое убийство, караемое смертной казнью. У Карри, однако, такая трактовка вызвала серьезные сомнения. Внутренний голос подсказывал ему, что подобная конструкция может быть опровергнута. Поэтому он решил предъявить Каллену менее серьезное обвинение — в совершении тяжкого убийства, но влекущего за собой лишь пожизненное тюремное заключение.

Обычно в случае совершения двойного убийства окружной прокурор устанавливал сумму залога в размере 40 тысяч долларов.

— Для него это сущий пустяк, — сказал Джо Шэннон.

— Любая сумма — сущий пустяк для Каллена Дэвиса, — ответил на это Карри.

По его рекомендации мировой судья У. У. Мэттьюз установил залог в сумме 80 тысяч долларов, что в два раза превышало обычную сумму. Каллен внес всю сумму в заверенных чеках и уже во второй половине дня во вторник вышел на свободу. Произошло это примерно через 16 часов после убийства.

Когда жители Форт-Уэрта узнали, что человек, обвиняемый в убийстве, преспокойно разгуливает по улицам города, качалось что-то невообразимое. Разгневанные горожане стали буквально обрывать телефоны окружного прокурора, мирового судьи и редакции местной газеты "Стар телеграм", требуя дать ответ, кто же в городе следит за отправлением правосудия. В среду за один только час с восьми до девяти утра в контору окружного прокурора позвонили 16 человек и потребовали объяснения, почему Каллену Дэвису не было предъявлено обвинение в тяжком убийстве караемом смертной казнью, и сколько тот заплатил за это Карри. Судье Мэттьюзу звонили чуть ли не 25 раз, а в редакцию газеты — десятки раз. Днем окружной прокурор встретился с репортерами и сделал следующее заявление: "Я ничего не знаю ни о каких поблажках. В настоящее время этим делом занимаются три адвоката и четыре следователя, поэтому мне просто непонятно, как можно даже предположить возможность какого-то потворства. Многие, видимо, не понимают, что залог устанавливается вовсе не для того, чтобы удержать обвиняемого в тюрьме. Это лишь поручительство за его последующую явку в суд". Карри добавил, что если бы судья установил сумму залога даже в миллион долларов, то Каллен все равно "сразу же оказался бы на свободе".

Судья Мэттьюз дал другое объяснение: "Этот человек [Дэвис] теперь вряд ли кого тронет. Он был просто пьян… Полицейские сказали мне, что он был мертвецки пьян. А когда он пьян, то, говорят, теряет всякий контроль над собой".

Судья, однако, так и не объяснил, откуда ему известно, что в ту ночь Каллен был пьян. Ни один из нескольких десятков полицейских, которые видели Каллена на следующее утро, не высказал даже предположения, что тот накануне выпивал.

С самого начала расследование возглавил Джо Шэннон, лучший специалист по уголовным делам в штате сотрудников Карри. В течение последующих 15 месяцев он посвятил почти все свое время делу Каллена Дэвиса и изучил его до мельчайших подробностей. Но 3 августа, на следующее утро после убийства, Шэннону было еще трудно связать все воедино. У него тогда не было ничего, кроме показаний Бев Басе, четы Джонсов и охранника Смедли.

"Самым трудным в первые два дня, — говорил Шэннон, — было выяснить у Присциллы, что же произошло внутри особняка. Поговорить с ней никому не удавалось. В ту ночь [3 августа] мы лишь очень кратко допросили Гаврела. Но он тогда не мог всего помнить, так как еще не поправился после операции. Он сказал только: "Думаю, это был Каллен". Но не стал утверждать этого категорически. К тому времени я уже успел переговорить с Бев Басе и был уверен, что Бубба назовет того же человека, что и она".

Навещать Присциллу разрешили лишь Джуди Маккрори, которая передавала ее ответы на самые простые вопросы следователей, а также священнику. Именно он и сообщил Присцилле о смерти Андрии, хотя та уже инстинктивно догадывалась об этом. "В особняке мы обнаружили массу улик, — рассказывал Шэннон, — но никак не могли связать их друг с другом. Клод Дэвис [детектив] сначала предположил, что Стэн Фарр сам дополз до кухни, оставив за собой кровавый след. Однако, по моему мнению, след для этого был слишком ровным. У нас было все: отпечатки пальцев, пули, кусочки разбитого стекла, лоскутки целлофана, лужи крови и почти трехметровая стеклянная дверь с дырой посредине. И все же мы лишь гадали, что же произошло на самом деле".

Было просто чудом, что Присцилла Дэвис вообще осталась в живых. Войдя в ее грудь, пуля сделала необъяснимый поворот влево и прошла чуть рядом с аортой — главной артерией, выходящей из сердца. Ранение Буббы Гаврела было более серьезным. Пуля вошла в левую часть живота чуть ниже ребер и застряла рядом с позвоночником. Она перерезала вену, идущую к почке, и Гаврел чуть не умер от потери крови. В операционной врачи остановили кровотечение, но не рискнули удалить пулю, застрявшую чуть ли не в самом позвоночнике, — слишком опасна была эта операция.

5 августа Присцилла, хотя и была еще очень слаба, смогла ответить на некоторые вопросы следователей. К ее груди и рукам были подведены многочисленные трубки. И все же она нашла в себе силы подробно рассказать о событиях той кошмарной ночи, которые вновь и вновь в малейших деталях проплывали перед ее глазами, как при замедленной съемке. (Потом она не раз будет повторять свой рассказ.) У следствия появилась теперь версия, которая подтверждалась вещественными доказательствами. По мере того как они метр за метром прочесывали все 1800 кв. м особняка, обнаруживались все новые и новые улики, которые полностью соответствовали имевшейся версии. Все точно совпадало с показаниями всех трех свидетелей. Следователи, тщательно изучившие место преступления, обнаружили обрывки целлофанового пакета как раз там, где, по утверждению Присциллы, стоял стрелявший в нее человек в черном. Новые кусочки целлофана были найдены у двери, сквозь которую преступник стрелял в Фарра. Они были найдены и в подвальном помещении, где была убита Андрия, и в аллее, где был ранен Гаврел, и у входа в столовую (там мельчайшие обрывки целлофана были перемешаны с битым стеклом). Таким образом, клочки целлофана были обнаружены везде, откуда, по словам свидетелей, были произведены выстрелы. Сам целлофановый пакет был найден на втором этаже около спальни. Значит, прежде чем убежать, убийца решил подняться наверх. Зачем? Логично было предположить, что он искал Присциллу, хорошо зная, что в тяжелые минуты она всегда уходила к себе в спальню.