Не успел он договорить, как груда металлолома, поддавшись беспрерывному напору тварей, издала протяжный скрип, похожий на стон умирающего кукловода, и заметно накренилась. Оба сталкера вмиг присели и схватились за что попало, чуть не свалившись со своего пьедестала. Монстры же, заметив, что добыча стала значительно ближе, набросились на просевшую гору с удвоенной энергией. Судя по всему, псов не волновало, что если хлипкая конструкция рухнет, то как минимум половина из них окажется погребенной заживо и лишь единицы смогут удовлетворить свою гастрономическую потребность.

Стараясь не делать лишних движений, Горда медленно поднялся и, мягко ступая по железякам, подошел к самому краю. Слева, прямо над мутсобаками, возвышалась огромная куча мусора, простиравшаяся во все стороны на несколько десятков метров. В самом низу, у земли, она была настолько крутой, что забраться по ней было практически невозможно, но ближе к середине уклон заметно изменялся, став более пологим. Обломки мебели, связки толстых журналов, автомобильные шины, покореженные детские коляски, тюки гнилого тряпья и еще множество всего непонятного позволяли ухватиться и, приложив немного усилий, подняться на самый верх. По всем параметрам, план был безупречен, если бы не одно «но»: расстояние между двумя навалами было не меньше четырех метров.

– Ты Тарзана в детстве читал? – ни с того ни с сего спросил сталкер у Патрона.

– Слушай, ты и правда дебил? Или у тебя это страх близкой смерти так проявляется?

– Прыгаешь далеко? – не обратив ни малейшего внимания на реплику спутника, сказал Горда. – Смотри, какая гора, и выглядит устойчиво. Кажется, даже выше, чем наша. Главное, разогнаться получше, оттолкнуться посильнее да уцепиться покрепче. Тогда есть шанс спастись: за ней сплошное аномальное поле, псы туда не сунутся, а в обход даже с их скоростью слишком долго. Если все получится и мы спустимся с другой стороны, то минут пять выиграем точно, а то и все десять.

– Там расстояние какое, смотри! – поморщившись, сказал наемник. – Не выйдет, точно тебе говорю. Я после плена едва на ногах стою, сам же знаешь…

– Знаю-знаю, – спешно перебил сталкер, оценивая шансы на спасение. – Сбрасывай балласт и за мной, другого пути у нас, к сожалению, нет.

После этих слов Горда развернулся, бегло окинул взглядом расстояние и, разогнавшись, прыгнул.

Больно ударившись коленом, изодрав в кровь ладони и оцарапав щеку, сталкер мертвой хваткой вцепился в завернутую дугой арматуру. Перевел дыхание и медленно, выверяя каждое движение, покарабкался наверх, молясь всем богам, чтобы не свалиться прямо в оскаленные пасти беснующихся под ним тварей. Подъем давался тяжело, но ощущение смерти здорово бодрило, и через несколько секунд Горда оказался на вершине спасительной груды мусора.

– Быстрее, Патрон! – заорал он, увидев, что напарник до сих пор медлит.

– Я… я не могу, Гордеев, не могу, – чуть не плача простонал молодой.

С громким скрежетом груда вновь накренилась, готовая рухнуть в любой момент, погребя под собой и жертву, и ее охотников. Мутсобаки радостно завыли, предвкушая обильную трапезу.

– Прыгай же, – одними губами произнес Горда, глядя, как куча металлолома медленно, но неумолимо расползается в стороны.

Глубоко вдохнув, Патрон что-то прошептал, посмотрел на безразличное к его проблемам небо и, разогнавшись, оттолкнулся. Горда схватил его в самый последний момент, когда пальцы товарища, судорожно вцепившиеся в мусорный навал, заскользили и он издал такой крик, что сидевший неподалеку ворон испуганно каркнул и, взмахнув крыльями, снялся с места.

Оказавшись наверху, оба без сил опустились на покрывшийся мхом деревянный ящик.

– Удивительно, – тихо сказал Патрон, посмотрев на счетчик Гейгера, – но радиация здесь почти в норме. Живем, братец! – И зашелся нервным смехом.

Мутсобаки внизу, осознав, что добыча упущена, прекратили штурм неприступной высоты и завыли в унисон, вторя друг другу. Тут же стая десятка в два четвероногих сорвалась и, оглашая округу яростным визгом, понеслась в направлении бывшей птицефабрики, но пятеро мутантов все же остались караулить.

Горда тяжело поднялся, стараясь не споткнуться поплелся к противоположенному краю мусорной груды. Огляделся, размышляя, что делать дальше.

Яркое солнце на голубом, без единого облачка небе приятно согревало, вселяя призрачную надежду на светлое будущее. Вообще, в Зоне такая погода редкость. Обычно небо затянуто пеленой серых туч, когда только и ждешь, что вот-вот хлынет радиоактивный дождь. Хуже этого только Гроза. Не та, обычная, что бывает летом, а аномальная, зарождающаяся в самом центре Зоны и, подобно ударной волне ядерного взрыва, несущаяся во все стороны, перекраивая время и пространство. Горда на своем сталкерском веку пережил немало Гроз, и последняя была несколько дней назад, так что в ближайшие недели две локального апокалипсиса можно не опасаться. Повернув голову вправо, сталкер уткнулся взглядом в густой лес, перед которым, искажая видимость едва заметной рябью, раскинулось небольшое аномальное поле. Далеко в стороне, напоминая поставленную на рукоять противотанковую гранату, виднелась водонапорная башня с разномастными строениями по бокам. А впереди извивался пыльной лентой потрескавшийся асфальт, по которому Горде и Патрону лишь чудом удалось оторваться от преследовавшего их отряда бандитов, угодившего в центр аномального поля, расположенного у заправки, в нескольких километрах отсюда. Единственный проводник в группе отморозков был застрелен часом раньше, поэтому рассчитывать на то, что кто-то из них протянет дольше двадцати минут среди аномалий, не приходилось. Но ведь были и другие группы…

– Вставай, боец, пора, – окликнул Патрона сталкер, высматривая наиболее легкий спуск. – Шестерки Борова скоро будут здесь.

Наемник медленно поднялся и зашагал к товарищу, хромая на правую ногу.

– Потерпи, потерпи, – сделал неловкую попытку подбодрить его Горда. – До Периметра недалеко осталось: к лесу доберемся, ручей вброд перейдем, поле минуем, а там и родной забор с колючкой поверху!

Патрон благодарно улыбнулся, едва заметно кивнул и опустился на колени у самого края, первым начав спуск.