Шрифт:
– А как же… Ох, какая это была Анка. Красавица. Умница. А как зажигала публику!
– И вам верили?
– Конечно. Нам невозможно было не поверить… Ох, молодость. Какая женщина! – Он причмокнул и добавил с некоторой грустью по утраченным возможностям: – Я ее, наверное, даже любил. Но у нас были строгие правила. Я не дотронулся до нее даже пальцем, хотя были поводы и пикантные обстоятельства. Были…
– Почему упустили свой шанс?
– Я порядочный человек, – укоризненно произнес Аптекман. – А она была замужем и уже носила двойную фамилию.
– Какую, если не секрет? – заинтересовался Маслов.
– Только пообещайте, что не будете смеяться.
– Клянусь на Уголовном кодексе.
– Перпедюлина-Савойская.
Маслов все-таки хмыкнул, но тут же придал лицу серьезное выражение. А мошенник продолжил воспоминания:
– Она была старомодных взглядов, свойственных провинциальному дворянству. Сразу после революции в нашей стране процветала некоторая моральная распущенность. В Петрограде проходили демонстрации обнаженных людей с плакатами «Долой стыд». Пропагандировалась свободная любовь между комсомольцами. Троцкисты на полном серьезе говорили об обобществлении жен. Но мы были людьми старого воспитания. Она была из дворян. И с мужем венчалась в церкви. Так что я не мог посягнуть на ее невинную красоту.
– Муж тоже артист?
– Еще какой! Он давал такие представления, которые и не снились нам, простым смертным. Мастер. Только жалко, рано ушел. Лагеря сгубили.
– Неудивительно. С такими-то талантами.
– Кстати, у них был сын. Тоже очень способный мальчик. Взял фамилию отца – Савойский. Не слышали?
– Пока нет.
– Еще услышите, – с уверенностью человека, повидавшего жизнь, произнес Аптекман.
Глава 4
Целый год Давид после демобилизации никуда не выезжал из родного района. Поэтому теперь он полной грудью дышал воздухом свободы. Перед ним раскинулся огромный мир.
Они с дядей Ашотом добрались до красавицы Москвы. Оттуда отправились в сияющий золотыми куполами Ярославль, который ему очень понравился провинциальной невозмутимостью и неброской красотой. Даже мощные краснокирпичные здания ярославского комбината технических тканей «Красный Перекоп», отражавшиеся в водах реки Которосль, приводили его в восторг – в них было что-то величественное.
А вот на самом комбинате ждало сплошное разочарование. Выяснилось, что их заявку никто удовлетворить не спешит. Им требовалась дефицитная плотная синтетическая ткань для изготовления сумок. А ее как раз на всех и не хватало.
Дядя Ашот бился как рыба об лед, бегая по инстанциям в заводоуправлении.
– Важное для нашей страны производство встанет, – долдонил он настойчиво и эмоционально. – Надо поднимать национальные окраины. А вы как-то слишком легкомысленно к этому относитесь!
– Все производства важные. У нас есть первоочередные заказчики, – отвечали ему твердо и без лишних эмоций.
Так получилось, что в заводоуправлении сменились люди, и к новым ответственным сотрудникам Ашот пока не имел никакого доступа. Со старыми вопросы решались взаимовыгодно. С новыми, даст бог, все тоже наладится. Но это будет в будущем. А пока возник глухой тупик.
У Давида от этих неурядиц сильно испортилось настроение. И сказочная поездка была уже не в радость. Надо же так случиться – первое его серьезное задание провалено.
И тут появился спаситель. К Ашоту в коридоре заводоуправления подошел вальяжный мужчина, чем-то похожий на народного артиста РСФСР Павла Кадочникова. И благосклонно выслушал армянина.
– Совсем не думают о трудящихся! – бушевал Ашот. – С чем нам работать?!
– Какой артикул ткани нужен? – спросил мужчина.
Ашот, покосившись на незнакомца, не надеясь ни на что, назвал артикул.
– Есть небольшая партия, – кивнул мужчина. – На девятьсот рублей. Одна заковырка – платить нужно наличными. Но накладные и документы я вам предоставлю.
Ашот повеселел. Наличные у него были. И такой путь устраивал его куда больше. Будь его воля, вообще бы все скупал за наличный расчет, прикрываясь фиктивными документами. Все равно большинство продукции их цеха было левой, и за нее, в свою очередь, тоже платили наличными деньгами.
В тот же день рядом с забором комбината с одного грузовичка на другой был перекинут товар, и Ашот немного успокоился. Хоть что-то есть. Гораздо лучше, чем ничего.
– Маловато? – сочувственно осведомился спаситель, представившийся Павлом Николаевичем.
– Конечно, маловато. Может, еще есть? – заискивающе спросил Ашот.
– У меня ничего нет, – покачал головой Павел Николаевич. – Но я знаю людей, которые могут вам помочь.
– Так пускай помогут!
– Есть возможность провести поставку, но опять за наличные. Товар обойдется где-то в семь тысяч. Это строго по официальным расценкам.
– А сверху? – приподнял ладонь Ашот.
– Ну что вы? – возмутился Павел Николаевич. – Тут же не частная лавочка.