Польскую операцию надлежало завершить до 20 ноября, но в начале ноября местные органы НКВД получили приказы ускорить свою работу и завершить ее до 10 декабря {424} . Когда и с этим не получилось, срок был продлен до 1 января 1938 года {425} . А 31 января Политбюро разрешило НКВД продлить операцию по уничтожению диверсантов и шпионов среди поляков, а также латышей, немцев, эстонцев, финнов, греков, иранцев, харбинцев, китайцев и румын до 15 апреля, а также приказало распространить операцию на болгар и македонцев {426} . В этом случае дату окончания пришлось перенести: 26 мая Политбюро разрешило НКВД продлить до 1 августа операцию в отношении всех вышеназванных национальностей, к которым добавились еще и афганцы {427} . Через два дня НКВД передал это решение своим местным органам, добавив, что дела должны рассматриваться в «упрощенном (альбомном) порядке» {428} . Таким образом, арест и внесудебный порядок рассмотрения дел по национальным операциям продолжались до 1 августа 1938 года. Альбомная процедура вызвала множество задержек, вызванных неспособностью центрального аппарата НКВД в Москве справиться с потоком дел, и 15 сентября Политбюро приняло решение передать их на рассмотрение особым тройкам {429} .

Национальные операции были завершены в середине ноября 1938 года. В итоге, почти 350 тысяч человек прошли через эти операции; 247 157 — из них были осуждены к высшей мере, 88 356 — получили тюремные и лагерные сроки {430} . В ходе одной польской операции 144 тысячи человек были арестованы, более 111 тысяч — из них были осуждены по первой категории и почти 29 тысяч — по второй {431} . Почти вся польская секция Коминтерна была уничтожена, а в Польской коммунистической партии 46 членов и 24 кандидата в члены ее ЦК были расстреляны {432} . В августе 1938 Польская коммунистическая партия была даже официально распущена Исполкомом Коминтерна {433} . В греческой, финской и эстонской операциях процент приговоренных к высшей мере был выше, чем в афганской и иранской операциях, где большинство арестованных было депортировано {434} .

Между тем годы Большого Террора продемонстрировали распространение практики депортации «неблагонадежных элементов» на все приграничные районы. Уже в апреле 1936 года советское правительство приняло решение о переселении силами НКВД в Казахстан около 45 тысяч поляков и немцев из районов Украины, прилегающих к польской границы, в итоге было депортировано 35 тысяч поляков {435} . В июле 1937 года эта практика распространилась на территории, граничащие с Ираном и Афганистаном; в результате в 1937–1938 годах были высланы тысяча курдских и 2 тысячи иранских семей. В ноябре 1937 года Одесский обком партии приказал депортировать 5 тысяч немецких хозяйств {436} .

В августе 1937 года после вторжения Японии в Северный Китай советское правительство депортировало всех корейцев из Дальневосточного края. Постановление ЦК и советского правительства от 21 августа, подписанное Сталиным и Молотовым, приказывало местным территориальным партийным организациям и органам НКВД немедленно начать высылку всех корейцев из приграничных районов Российского Дальнего Востока и закончить ее до 1 января 1938 года. Как потенциальная «пятая колонна» в условиях угрозы войны с Японией, они были высланы в Казахстан и Узбекистан; в пути многие из них умерли. Операция, которую возглавлял лично глава НКВД Дальнего Востока Г.С. Люшков (незадолго до этого сменивший Т.Д. Дерибаса), завершилась в течение нескольких недель. В конце октября Ежов доложил Сталину, что 171 781 корейцев переселены в Среднюю Азию {437} . Кроме этого, НКВД арестовал свыше 2,5 тысячи корейцев {438} . Около 11 тысяч китайцев также были высланы {439} .

5 июля 1937 года Политбюро одобрило предложение НКВД «заключить всех жен осужденных изменников родины членов право-троцкистской шпионско-диверсионной организации» в лагеря сроком на 5–8 лет. С этой целью предстояло организовать специальные лагеря в Нарымском крае и Тургайском районе Казахстана. Дети младше пятнадцати лет должны были поступить под присмотр государства {440} . Оперативный приказ № 00486 от 15 августа 1937 года «О репрессировании жен изменников из право-троцкистской шпионской и саботажнической организации, осужденных Военной Коллегией и военными трибуналами» гласил, что жены и дети старше 15 лет, которые были названы «социально опасными», должны быть арестованы и отправлены в лагеря по решению Особого Совещания. Детей младше 15 лет надлежало отправить в специальные детские дома (грудные дети в сопровождении матерей) {441} . Именно этот приказ и был позднее использован в польской операции. Более 18 тысяч жен «врагов народа» были арестованы и примерно 25 тысяч детей были взяты у матерей {442} .

Во время «массовых операций» продолжались и чистки в партии. Летом 1937 года и позднее руководители партии, включая ближайших соратников Сталина Кагановича, Молотова, Жданова, Андреева, Маленкова, Хрущева, Микояна и самого Ежова, оказывали давление на республики и области, требуя ускорить чистку партийного и государственного аппарата {443} . Они давали указания об арестах напрямую местным органам НКВД. А когда это было необходимо, Сталин посылал их непосредственно на места для проведения репрессий. Так, во второй половине 1937 года Микоян выезжал в Армению (сентябрь), Андреев в Среднюю Азию, Поволжье и Северный Кавказ, Жданов в Татарию и Башкирию, Каганович в Челябинскую, Ярославскую и Ивановскую области, Маленков в Белоруссию (июль — август). Сталинское Политбюро и партия проводили репрессии, непосредственно опираясь на органы НКВД, и по-другому никак не могло быть. В результате в регионах один слой управленцев и партаппаратчиков подвергался репрессиям вслед за другим. Так, во многих случаях палачи сами становились жертвами, в результате чего состав троек постоянно менялся. Во второй половине 1937 года около 97 тысяч членов партии были исключены из нее, главным образом, старые кадры. В то время исключение часто влекло за собой арест {444} .

Чистка Коминтерна также продолжалась. В 1937 году, в период между январем и сентябрем, 256 человек были выведены из состава его центрального аппарата, что обычно влекло за собой арест {445} . В октябре того же года Димитров и Мануильский признали, что НКВД «выявил широкую шпионскую организацию в аппарате Коминтерна» {446} . В ноябре Сталин сказал Димитрову: «Троцкистов [в Коминтерне] нужно преследовать, расстреливать, уничтожать. Они международные провокаторы, наиболее злостные агенты фашизма» {447} . Иностранные коммунистические партии, работавшие в Советском Союзе, потеряли множество своих членов и были фактически уничтожены.

Террор не остановился на границах СССР. В 30-е годы Внешняя Монголия, хотя и была суверенным государством, рассматривалась как советская республика. Во второй половине августа 1937 года бывший начальник управления НКВД Западно-Сибирской области С.Н. Миронов стал полномочным представителем СССР в этой стране и в это же время представителем НКВД. Фриновский сопровождал его в Улан-Батор, откуда он 13 сентября телеграфировал Ежову о планах по ликвидации лам {448} . Через шесть дней Политбюро одобрило предложение Фриновского об организации специальной тройки по рассмотрению дел лам, состоящей из первого заместителя председателя совета министров Чойбалсана, министра юстиции и руководителя партийной организации {449} . 18 октября Миронов сообщил Фриновскому (который уже вернулся в Москву) о раскрытии «крупной контрреволюционной организации» внутри министерства внутренних дел. Через четыре месяца, 13 февраля 1938 года, он попросил Ежова о санкции на арест новой группы «заговорщиков» и настаивал на присылке новых инструкторов из НКВД {450} . 3 апреля Миронов доложил Фриновскому, что 10 728 «заговорщиков» арестовано, включая 7814 лам, 322 феодала, 300 служащих министерств, 180 военных руководителей, 1555 бурятов и 408 китайцев. 31 марта 6311 из них уже было расстреляно, что составило 3–4% взрослого мужского населения Монголии. Согласно Миронову, планировалось арестовать еще 7000 человек {451} . [46] Массовые операции 1937–1938 годов встречали лишь весьма ограниченное сопротивление, в основном на традиционно мятежном Северном Кавказе, где происходили убийства руководящих работников НКВД, освобождение арестованных из-под стражи и т. п. Как указывает Авторханов, тысячи чеченцев и ингушей объединялись в повстанческие группы, убившие нескольких местных руководителей НКВД. В феврале — декабре 1938 года чеченские и ингушские повстанцы произвели 98 вооруженных вылазок, сопровождавшихся убийствами партийных руководителей и государственных служащих и похищением имущества на 617 тысяч рублей {452} . В этих условиях 13 июля 1938 года первый секретарь Чечено-Ингушского обкома обратился к Сталину и руководству в Москве с просьбой разрешить организацию Особой тройки с чрезвычайными полномочиями на время от четырех до пяти месяцев, чтобы окончательно покончить с повстанческими элементами {453} .