Сейчас она ехала, а в следующую секунду что-то врезалось в ее машину, разбив стекло. Она закричала, когда машина перевернулась.

Девушка не представляла, сколько раз машина перевернулась, прежде чем остановилась вверх днищем. В голове шумело от удара об дверь во время переворота.

Оливия застонала и попыталась отстегнуть ремень безопасности, но стекло порезало ей руку, и она не смогла нажать на рычаг, потому что от крови ее руки стали скользкими. На глаза навернулись слезы не из-за травм, а из-за бабушки.

Раздался низкий рык, и она затаила дыхание. Девушка огляделась, пытаясь найти источник, когда увидела толстые волосатые ноги прямо перед собой.

Она подавила крик, когда водительская дверь оторвалась и отлетела, словно игрушка, выброшенная ребенком.

Огромная лапа с длинными когтями потянулась к ней. Оливия отодвинулась настолько далеко, насколько смогла, слезы текли по лицу. Если бы она только сделала то, о чем просил Винсент.

Лапа голема схватилась за ремень безопасности и вырвала его. Оливия закричала и провалилась во мрак.

Глава 10

Оливия открыла глаза и увидела огонь. Трава щекотала ей щеку, а комар счастливо высасывал кровь из ее плеча. Она собралась прихлопнуть комара, но обнаружила, что у нее связаны руки.

— Меры предосторожности. Уверен, ты понимаешь.

Она замерла, кровь застыла в жилах, когда она узнала голос Шона Эбера. Она подняла голову и увидела, что он сидит с другой стороны костра и делает нечто похожее на куклу из соломы.

— Что ты делаешь, Шон? Ты ведь помощник шерифа. — Возможно, если она поговорит с ним, то он отпустит ее. Это была слабая попытка, но она не может упустить ее.

Он проигнорировал ее и сосредоточился на кукле.

— Я был так взволнован, когда ты вернулась в город. В школе ты была хорошенькой, но, черт возьми, ты стала очень красивой женщиной, Оливия.

Оглянувшись, она увидела дом в ста метрах. Позади было болото. Она потянула за путы, надеясь, что сможет освободиться.

— Ты была здесь однажды, — сказал Шон, посмотрев на нее с чрезмерно яркой улыбкой. — В наш выпускной год я устроил вечеринку на Рождество.

Значит, это дом Патрисии Эбер. Помогает ли Шон своей матери совершать убийства? Как же Патрисия убедила своего сына — полицейского убивать?

— Я помню, — ответила она, поддерживая разговор.

— В ту ночь я поцеловал тебя.

Она вздрогнула, похоже, веревки только сильнее стягиваются.

— Той ночью ты целовал много девчонок.

— Это правда. У меня от них отбоя не было.

— У тебя так было всегда. — Разве она не должна сделать так, чтобы он чувствовал себя хорошо? Проще было сказать ему, что он полный псих.

Он перестал работать и склонил голову к ней.

— Кроме тебя. Почему ты не приняла мое приглашение вчера?

— Так вот почему ты это делаешь? Потому что я не согласилась пойти с тобой на свидание? Я ведь не сказал “нет”, придурок.

Ответом ей был низкий рокочущий смех. Она не могла разобрать слов, слетающих с его губ, когда он вытянул куклу напротив огня.

Тошнотворное чувство промчалось сквозь Оливию. Они ошиблись. Это не Патрисия контролировала голема в этот раз.

Это был Шон.

~ ~ ~

— Что за хрень? — прошептал Линкольн.

Винсент был рад, что хоть кто-то может озвучить то, чего он не мог. Он был слишком взбешен и все, что мог делать, это злобно смотреть на Шона Эбера. Винсент не знал, хотел ли он спасти Оливию или встряхнуть ее за глупое нарушение своих слов.

Кристиан ближе придвинулся в траве.

— Это кровь на Оливии?

— Да, — прошипел сквозь зубы Винсент.

Именно этого он и не хотел. Не хотел оказаться в ситуации, где ему в первую очередь надо спасать Оливию, а не убивать тварь, которая может причинить ей вред.

Он потер виски в попытке подавить желание взреветь и броситься к ней, защищая. Он должен сохранять здравый смысл, должен помнить все, чему его научил отец.

— Мы прикроем тебя, — сказал Бо.

Линкольн встретился с ним взглядом и молча, кивнул.

— Ты иди за Оливией. Мы позаботимся о Шоне.

— Вы забываете, что голем где-то здесь, — сказал Виснент.

Он чувствовал взгляд существа с тех пор, как они оказались на болоте.

— Полагаю, Патрисия передала пальму первенства Шону, — сказал Кристиан.

— Ты и не сказала “да”! — раздался вопль Шона, когда тот поднялся и навис над Оливией. — Почему ты просто не сказала “да”? Ты бы предотвратила все это! Но тебе понадобилось пойти и поговорить с этими проклятыми Чиассон!