– Что, Осень, колокольни разглядываешь?
– чуть из седла не выпала от оклика Динки.

– Колокольни?

– Ну да, вон торчат, как члены возбуждённые. Аж головки сияют, - и ржёт злобно.

– Будешь слишком много о головках думать - сама без головы скоро останешься, - и не заметили, как Госпожа вернулась. Алые доспехи, золотые рога. И та личина, где глаза во тьме светятся. Сейчас они только блестят чернотой, как вулканическое стекло. Однако, через них видят.

– Зачем эти колокольни?

– С них звонят, созывая стадо на кормёжку.

– Дают сигнал к началу службы? Вроде как у нас в городе звонят при пожаре?

– Примерно.

– Читала, в старой столице полным-полно высоченных башен, объединения ремесленников да просто богачи строили раньше, соперничая друг с другом. Тут тоже спорят у кого выше?

– Вроде бы, - отвечает Динка, - только с наших не звонят, и самая низкая - в два раза выше. В остальном - одинаковая степень бесполезности. Памятники чьей-то глупости.

– Как и храмы при них.

– Наоборот вообще-то. Они вроде пристроек при молельнях всяких.

Снова вглядываюсь в ближайшую к стене колокольню.

– Эти колокола литого металла?

– Да.

– Это плохо.

– Почему.

– У них могут быть пушки. Не только те, что мы продавали.

Мать и дочь вместе хохочут.

– С чего ты взяла? С литья? Так колокола у нас покупали. Мозгов нет, такие тяжёлые отливки делать. Медь им по цене золота уходит. Эти сплавы для пушек не годятся. А они думают - мастера - тайные последователи богоугодное дело делают. Мастерам прямо сказано, чтобы все лили из разных сплавов. С полученного от храатов мне пусть платят обычный налог с прибыли, а остальным могут распоряжаться по своему усмотрению.

М-да, люби я высшую математику чуть поменьше, точно бы попросила Госпожу разрешить мне учиться на орудийного мастера. Умение считать там совсем не лишнее, а бедных оружейников просто не бывает. Шкурой рисковать не пришлось. Сидела бы в Замке, соотношение меди к олову высчитывала. Из пушечных мастеров хороших и наоборот, учеников в походе нет никого. Только средние, те, кого меньше всех жалеют. Хотя, всё-таки вру, два выдающихся пушечных мастера в походе участвуют. Сама Госпожа и Начальник огня.

Так что, подытоживая даже будь я пушечным мастером, всё равно была бы на этом холме и этом коне, только с другим наплечником, и в качестве артиллерийского разведчика. Вон там один впереди, стены рассматривает. Могла бы на его месте быть.

Такая вот я жадная девушка, люблю золото и серебро, ибо без многого можно прожить, а вот без этого -нет, да и пожить ещё мне хочется. Хотя и не забываю любимый стишок Динки.

Всё моё!
– сказало злато.

Всё моё!
– сказала сталь.

Всё куплю!
– сказало злато.

Всё возьму!
– сказала сталь.

Улыбаюсь Динке, стараясь воспроизвести гадючью ухмылочку, что она так гордится.

– Это называется продавать храатам верёвки, на которых их потом повесят.

– Ага! Правда, здорово, знаешь, почему мы их именно вешать будем и никак по другому?

– Так!
– звучит приглушённый маской голос, - Девочки, не ссорьтесь.

Госпожа даже не повернулась в нашу сторону. Кажется, маска каким-то неизвестным способом позволяет не только во тьме видеть или нужное приближать, но и слух усиливает.

– Кстати, ты так и не сказала, почему мы их будем именно вешать, а не на кол сажать, или на кусочки резать.

– У них смерть удавленника или утопленника считается самой позорной. Таких и после смерти мучать будут.

– Угу. Займусь, как время свободное будет. Удавить - не самое позорное. Самоубийство совершить - куда хуже. Их даже с прочими хоронить нельзя.

Сейчас на мать и дочь Еггты похожи куда больше, чем обычно. Вот только, похожи именно тем, чем обычно различаются.

– Ой, мам, я поняла, кажется. Ты примеряешься, как принимать всех этих вождей, кто сдастся, будешь. Играешь, как актриса. Признаться, сейчас ты и выглядишь, как настоящий демон.

– Да ну?
– к нам поворачивается, только теперь глазницы красным пылают.

Динка ойкает, и не поймёшь, на самом деле, или притворяется.

– Сигнальные ракеты, Верховный.

Над лесом можно рассмотреть три красные точки с длинными следами от дыма

– Кто это там?
– Дина даже не поворачивает головы.

Её дочь делает вид, что присматривается. Остальные молчат, знают уже, на любой вопрос должна отвечать одна из "змеек", а так как здесь только я.

– Начальник огня. Восемь "питонов". Скоро будут здесь.