– В придворном соборе служит.

– Как интересно... Когда город возьмём, его и всех прочих святош повесим в святая святых этого собора. Он много ведьм сжёг?

– Ни одной. Чистенький слишком для этого. Всё о любви к господу трактатики писал.

– Руку ему отрубить или язык вырвать, - я-то вижу, Госпожа потешается. Пока потешается. Еггты от слов к делу быстро переходят.

– Сейчас?
– спрашивает сотник, командир стерегущих пленных.

– Погоди. Он меня или ещё кого после победы изнасиловать не собирался?

– Он - нет. Таким запрещено прикасаться к женщинам.

– Предпочитает мальчиков или барашков? Я к такому по своей воле тоже прикасаться бы не стала.

Гремит хохот.

Пока они веселятся, я доспехи убитых рассматриваю. Мысли всякие невесёлые бродят. Столько пробоин! Вмятин тоже хватает, но общей картины это не меняет. Почти все доспехи нашей работы. Пусть и не работы армейских кузнецов. Та броня пули большинства ружей держит. Большинства, но не всех.

К примеру, динкин "дырокол" с нарезным стволом и калёными пулями прошибёт любой доспех, включая её собственный и материнский. Пусть он в десять раз дороже обычного ружья и гораздо дольше перезаряжается. Несколько лет назад ружей не было вообще. Теперь их тысячи.

Что будет, если через несколько лет тоже самое произойдёт с "дыроколами"? И они будут у всех, а не только у лучших и самых богатых, стрелков? Я тоже к "дыроколу" приценялась. Очень уж дорого. Не стала брать. Своих не хватало. Принцесса одолжила бы и забыла. Но как-то неловко.

Если даже самая лучшая броня теперь защиты уже не даёт, то, может, вовсе не носить? Но тогда всю тактику придётся менять. И так уже Госпожа говорит, в будущем одни стрелки будут между собой сражаться.

Хотя, пока броня нужна, от оружия противника защищает. Но мы дело имеем с теми, кто огнестрельного оружия делать не умеет. Что будет, когда столкнёмся с теми, у кого оно есть?

С теми же мирренами, которых генерал Рэндэрд поминает, где надо и не надо. Будто война с ними уже дело решённое, хотя они вон где живут. Их купцы к нашим портам дорожку нашли. Любой купец, залезший в такую даль, во-первых страшно алчен, а во-вторых он ведь не только купец, но и воин, пират и лазутчик. Никто не знает, какие выводы из докладов купцов делает далёкий двор.

Госпожа шутит невесело: "Рэдду, наверное, мирренский наёмник голову пробил. То-то он на них так взъелся". Мирренские доспехи нам сам Ярн показывал. И я заметила толстый металл. Динка тоже совсем невесёлой была. Долго металл щупала да разглядывала. Вскоре после этого у неё "дырокол" и появился. Потом и латы новые, очень тяжёлые.

Госпожа тоже кое-какие выводы относительно мирренов сделала. Правда, не столь грустные, как генерал. В разговорах стало мелькать "усиление приморских крепостей", "пушка, способная мирренский корабль потопить одним выстрелом". На стрельбище были. Артиллеристы стреляли не по привычным щитам. Вместо мишеней соорудили настоящие борта кораблей. Результатами Госпожа осталась довольна. Генерал вовсе нет. Хотя и разрушено было всё. Дина для себе перевела мирренскую опасность в разряд совсем малозначимых вещей. Генерал предпочёл бы оставить мирренов в первоочередных.

На мой взгляд мыслей генерал не оставил, решив действовать по-другому. Через Динку, вернее, не столько через неё, сколько с расчётом на то, что она рано или поздно окажется на месте матери. И к тому времени у неё уже должен быть правильный образ врага.

Что до меня - мирренских купцов и послов видела. И они мне не понравились. С длинными волосами и бородами напоминают животных. Даже речь напоминает лай. Я понимаю неплохо. Учили и этому языку. Только я впервые в жизни намеренно изображала глупость - настолько он мне не нравился. Боялась, поймут, притворяюсь и заставят учить как для переводчика. Обошлось.

Храаты волосатостью напоминают мирренов, только те, в отличии от них, мылись часто.

Помню, кто-то сказала про посла.

– Такой красивый! Попробовать бы с ним...

Меня как ударили.

– Иди с козлом в хлеву попробуй. Борода и шерсть - примерно одинаковые.

– Ревнуешь, никак?
– зло смотрит. Она девушка видная. С Динкой вместе сражалась. Знает, если что, я убивать умею.

– К животному ревновать?
– животных я не боюсь никаких. Хоть щенка, хоть жабу в руки возьму. Но попробуй миррен на том приёме хоть невзначай меня коснуться - получил бы кинжал в сердце. Настолько они мне омерзительны.

– На себя-то посмотри, нетронутая.

Кажется, тогда она смеялась вместе с кем-то из посольства. Только я знаю, сколько за мирренами следило стрелков.

Не знаю, до чего могло бы дойти. Динку не подвело чутьё на надвигающиеся ссоры. Как из-под земли вынырнула. Глазки нехорошо блестят.

– Ни в чём!
– буркнули обе в один голос.

– Девочки, не ссорьтесь. Война скоро, а вы тут друг дружку убивать собрались.

Улыбнулась так, что сразу стало ясно, почему у неё змея на гербе.