— Мессир Алигьери, вижу, фортуна ведет вас по моим стопам. Вам тоже нужны деньги?

— Да только вряд ли я их получу. Золото и поэзия несовместны. И вы наверняка это знаете, — ответил Данте, провожая взглядом ростовщика, поспешно распрощавшегося с венецианцем и удалившегося.

— С мореплаванием золото тоже не совместимо.

— А разве море не таит в себе несметные сокровища?

— Верно. Но теперь путь в море мне заказан, и я должен искать сокровища на суше, — вздохнул венецианец, указывая на ростовщическую контору.

Данте хотелось бы понять, почему венецианец все время натянуто шутит. При этом он, кажется, прибеднялся. Недаром же мессир Доменико пожирал его таким алчным взглядом. Этот кровопийца никогда не ведет себя так почтительно с теми, кто унижает себя, прося у него денег.

Нет! Данте не сомневался в том, что Веньеро что-то предложил ростовщику и ничего у него не просил.

— Морские дороги ведут в сказочно богатые страны, в которых бываете вы, моряки…

Веньеро стиснул локоть Данте железными пальцами.

— Да. Мне приходилось грабить суда сарацин. Наведывался я и к генуэзцам, прежде чем ветры судьбы успели занести меня на флорентийские холмы. Несколько лет назад я мог за свой счет снарядить боевую галеру, и мессиру Доменико в те времена было бы со мной ни за что не познакомиться, — ностальгическим тоном сказал венецианец. — Однако я совершал в жизни не только добродетельные, но и безумные поступки. В этом-то моя беда…

— От таких поступков страдают все. Разве не от них все наши несчастья? Однако, по-моему, любовь — не безумие…

— Ну да. Еще в таверне я сказал, что хожу к ростовщикам не из-за любви, а по прихоти гораздо более страшного демона! — расхохотавшись, перебил поэта Веньеро.

— Игра! Игра — вот искушение! — добавил он тут же, увидев недоумение на лице у поэта.

Данте кивнул и тоже улыбнулся.

— Ну если такова ваша вторая страсть, я ничему не удивляюсь!

— Нет. Не вторая, а первая. А вы не испытываете удачу? Для меня было бы большой честью сыграть с вами. Наверняка вы непобедимый игрок.

— А вы, я думаю, замечательный моряк. Чтобы отдаться на волю случая или волн, требуется немало мужества.

— А вы когда-нибудь выходили в море?

— У самого берега. Думаю, мне суждено провести всю жизнь на суше.

— А ведь вы ученый человек и много знаете. Отвернувшись от царства Посейдона, вы лишаете себя возможности познать очень большую часть мира, в котором мы живем.

— Очень неустойчивую и непостоянную часть. Господь отделил своею волей воду от суши, отдав первую рыбам, а последнюю — людям. Я выбираю людей… А что же такого вы узнали в ваших плаваниях, мессир Веньеро, что я не могу узнать на суше?

— Я узнал, как несовершенны наши народы и страны, — внезапно посерьезнев, сказал моряк.

— Можно подумать, что вы доплыли до сказочных Островов Блаженных, по сравнению с которыми блекнут остальные края.

— Мой приказ был прост, — пожав плечами, сказал Веньеро. — Защищать от пиратов-сарацин грузовые корабли Венецианской Республики, плывущие в Палестину. Этим я и занимался многие годы… Однако в один прекрасный день ко мне на борт поднялся важный человек, возвращавшийся из Иерусалима в Венецию. У него были такие грамоты, что я был вынужден подчиняться его приказам. Он был стар, но еще бодр и приказал мне плыть на запад к берегам Марокко. Целый месяц мы плыли вдоль африканского берега до самых Геркулесовых столпов.

— Вы поплыли дальше?

— Да.

— Что? Что там? — воскликнул Данте, подавшись к венецианцу.

— На юге, за линией экватора мы увидели звезды другого полушария. Прекрасные! Яркие! Совсем не похожие на наши! Но и на те края Господь наложил свою печать, предвещая пришествие Христово! Мы увидели четыре больших звезды в форме креста.

Поэт слушал моряка, разинув рот и затаив дыхание.

— А что еще вы видели?

— Водяные горы, огромных рыб, страшных чудовищ, спрутов со щупальцами выше мачт, воровавших по ночам моряков… Вот, собственно, и все. Ночью было очень холодно, а днем — невыносимо жарко. Наверное, мне надо было прибить к носу галеры моих врагов, и мне повезло бы больше…

— Ну да. Греки тоже думали, что человеческие жертвоприношения сулят удачное плавание… Но что же искал тот человек, который приказал вам плыть туда?

— Он был ученым. Вам известна тайна магнитного полюса?

— Вы говорите о железной стрелке, которая всегда показывает на север? Этот прибор, изобретенный в Амальфи, уже хорошо известен.

— Да, но, возможно, вы не знаете о том, что по мере движения на заход солнца эта стрелка все больше и больше отклоняется от севера. Старец должен был измерить это отклонение на каждом градусе долготы. Теперь полученные им результаты хранятся в архивах Венеции, которая использует их для дальнейшей борьбы с неверными, — сказал Веньеро с такой кривой усмешкой, словно воспоминания об этом плавании были ему не очень приятны. А может, ему грустно было вспоминать свою родину.