Находились мы в шумной, прокуренной и, пронизанной всевозможными запахами, привокзальной пивной. Сидели за столиком в углу перед тусклым окном с замусоленными стёклами, в которые с улицы истерично бился мелкий и влажный снег.

Публика в заведении была, как и полагается, самой разнокалиберной и разнообразной. В слегка душном воздухе томно клубился сизый дым сигарет. Из звуковых колонок, расположенных на барной стойке, лилась какая-то лёгкая мелодия. Шансон… В общем-то, было довольно тепло и уютно. Такие заведения мне, в принципе, нравятся.

За ближним к нам столиком сидела вполне прилично одетая парочка: мужчина и женщина средних лет, видимо, ожидающие прибытия поезда. Мужчина, не торопясь и со вкусом пил пиво, женщина задумчиво смотрела в окно, периодически равнодушно отхлёбывая из чашки кофе. Они лениво и скучно молчали. Никаких взглядов друг на друга, никакого, хотя бы мимолётного, соприкосновения рук и душ, абсолютно никакого проявления чувств. Что же, увы, такое часто случается и нередко происходит с людьми, которые теряют друг к другу интерес…

За другим столом восседали трое пожилых мужчин, видимо, — пенсионеры. Они чинно и, не спеша, распивали какое-то креплённое вино, закусывали его крупно нарезанными яблоками. До нас доносились обрывки их неторопливого разговора. Ругали, как и полагается, парламент и правительство в частности, а также всех чиновников в целом. Хвалили Президента, обсуждали последние политические новости. А потом почему-то вдруг совершенно неожиданно заговорили об инопланетянах. Что же, темы вечные, как мир…

За центральным столом, вернее, за двумя сдвинутыми столиками, чувства и эмоции били через край. Там сидела шумная и весёлая компания разномастно одетых мужчин и женщин. Перед ними стояла целая батарея пустых и ещё пока полных бутылок пива и водки. Слышался искренний и весёлый смех, лёгкий мат. До разборок с вечными и классическими вопросами: «Ты кто такой, ты меня уважаешь?» дело ещё не дошло. Опьянение находилось на такой стадии, которая является серединной, а значит — золотой. Эх, на ней бы всегда и оставаться! Но, увы, увы, — не всегда нас прельщает золото. Бывает, что хочется со смаком поваляться в навозе. Что же, — жаждущие, страждущие и неспокойные, доброго вам пути…

Были заняты ещё два стола в противоположном углу кабака. Я не стал туда особо вглядываться.

— Ты знаешь, я безумно обожаю такие заведения, — весело и беспечно сказал БОГ, отхлёбывая из большой, пузатой, гранёной кружки светлое холодное пиво, насыщенное пузырьками. — Обожаю вакхический, весёлый и непринуждённый шум дешёвых кабаков, их сигаретный дым, пьяный гул голосов, откровенные разговоры о жизни, о судьбе и, вообще, о том, о сём. Обожаю случайных соседей по столу, с которыми интересно увлечённо и до хрипоты спорить на самые разные увлекательные темы, но, в общем-то, практически, ни о чём… Обожаю наблюдать со стороны, неожиданно вспыхивающие, и так же неожиданно затухающие пьяные ссоры. Обожаю ловить задумчивые, томные, меланхоличные, слегка блуждающие и оценивающие взгляды женщин из-за соседних столиков. Вот где истинная жизнь во всех её многообразных проявлениях! Всё предельно просто и ясно! Не то, что эти дорогие элитные ночные бары, боулинги, клубы или шикарные рестораны!

— И что в них не так!?

— Всё не так! Мишурные блеск и шик, бессмысленные и искусственные движения, манерные и показные обнимания и поцелуи от Иуды, дебильное и никому ненужное богемное дёргание, дутые и неискренние чувства, напыщенность, псевдо важность и мнимая значимость. А это неумелое и нелепое следование правилам хорошего тона и этикету, о котором мало кто имеет хотя бы самое отдалённое представление! Смешно! О, как всё это смешно и жалко, однако! Тьфу! Моветон правит миром! Увы, увы…

— Ну, ты и разошёлся, однако! — восхитился я и вдруг обнаружил перед собой запотевший графин с прозрачной жидкостью, вынырнувший неожиданно из сигаретного дыма.

— Ты ещё не видел меня в этом состоянии, мой друг, — улыбнулся БОГ, разливая водку по рюмкам. — Когда я расхожусь по-настоящему, то всей Вселенной мало не покажется! За здоровье!

— За здоровье!

— Однако, вернёмся к теме Моветона… — сказал БОГ, задумчиво созерцая стройную ножку дамы за соседним столом. — Кругом один Моветон!!! Эти лощённые и дебильные типы из так называемого высшего общества уверены в одном. Ну, они же, якобы, аристократы, белая кость, голубая кровь! Идиоты! Полные идиоты! Скажи, дружище! Ты хоть одного настоящего аристократа в жизни видел!?

— Не припомню, — глубоко задумался я. — Но, смею заметить… Я, как бы, из них, из этих самых аристократов. Якобы… Мама, вроде бы, была дворянкой… Да, собственно, суть не в маме, хотя кровь, по моему скромному мнению, имеет очень большое значение.

— Ты прав. Как это и не странно, но кровь, вернее, геном, действительно много значат. А в чём же заключается суть? — ухмыльнулся ОН.

— Самовоспитание, стремление к знаниям и самосовершенствованию, книги, искусство, поэзия, классическая музыка, живопись и ваяние, ну и всё такое прочее. Короче! Я считаю себя истинным Аристократом!

— Вы в этом твёрдо уверены, Милорд!?

— Да не совсем, Сир… — подумав, ответил я.

— То-то и оно! — нахмурился БОГ. — Неуверенность рождает смуту в душах и во нравах! Определяйтесь, Милорд. Или вы Аристократ, или не он!? Другого не дано!

— О, как!

— Да, именно так!

— И всё-таки аристократия ещё жива! — я до половины налил искомый напиток в две гранённые кружки из-под пива. — Ну, я об истинных аристократах, пусть и потаённых!?

— Наивное существо! — возмутился Бог. — Ау, ау!!! Где вы, истинные аристократы, ответьте нам!? Все, увы, на небесах… Крайне редко в раю, а в подавляющем количестве случаев, — в аду, или в полу разрушенных замках, оплетённых плюющем и покрытых плесенью и пылью веков! Инвалидные коляски, прокисшее вино, обваливающаяся штукатурка, печальные склепы, грустные и бессмысленные воспоминания и так далее и тому подобное. «Утро печальное, утро седое…». Где вы, аристократы!? Ау, ау!!!