— Да, Сир?

— И когда же наступит эта самая ваша Тьма, то есть, конец света?

— Через пять-семь дней, Сир. И вообще, уж извините меня, но Тьма не моя, она общая, — мрачно и безнадёжно произнёс ПОЭТ. — Эта зараза накроет и погубит всех.

— Согласен, но частично, — усмехнулся я. — Бог с нею, с Тьмой. Смоемся от неё на другой конец Вселенной через Пси-Порталы. Собственно, о чём я это говорю? На какой другой конец? Вселенная вроде бы бесконечна. Но я в этом очень серьёзно сомневаюсь. А может быть и зря… А, вообще-то ведь Вселенных или Параллельных Миров множество. Есть где укрыться.

— Каков, однако, поток сознания, Сир, — криво усмехнулась Седьмой Советник. — Извините, но откуда у Вас этот пунктик по поводу конечности Вселенной, или точнее — Космоса?

— Сударыня, не о том говорим! Государь, смоемся-то мы, смоемся, а Земля, а Глория? — насупился ПОЭТ. — А ГРАФИНЯ, а ШЕВАЛЬЕ, а БАРОН, а все остальные люди? Нехорошо как-то получается!

— Ну, кого надо, того я телепортирую, не беда, — беспечно ответил я.

— Разве это возможно, Сир? — удивился ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. — Вы способны создавать Порталы для обычных людей и телепортировать даже тех, у кого нет Пси-Матрицы?

— Я теперь многое чего могу. Где же БАРОН? — вроде бы совсем не в тему и не к месту произнёс я, и с досадой посмотрел на далёкий и пустынный берег, помолчал, а потом зло и сердито сказал. — Да шучу я! Всё я прекрасно осознаю и понимаю! Земля — мой дом родной и любимый. Людей, конечно же, жалко, и хороших и даже плохих.

— И плохих, Сир? — протяжно и насмешливо произнесла МАРКИЗА.

— Да, представьте себе! — вспыхнул я. — Живёт где-нибудь на Земле какой-нибудь мерзавец. Убийца, вор, насильник, маньяк, извращенец, душегуб конченный, без чести и совести. И родила от него ребёнка какая-то женщина, пусть даже им же изнасилованная. И вырос этот ребёнок и стал великим писателем, или поэтом, или учённым, или актёром, или врачом, или просто очень хорошим и порядочным человеком. Вот вам и душегуб, достойный презрения и смерти! И, вообще, кто дал нам право решать за всё человечество!?

— Сир, вот и я о том же! — обрадовано произнёс ПОЭТ. — Надо что-то делать! Немедленно!

— Не беспокойтесь, что-нибудь предпримем, — спокойно ответил я. — Ну, а пока между первой и второй перерывчик небольшой!?

— Сир!? — простонал ПОЭТ.

— За Армагеддон! Гори всё синим пламенем! Надоело всё! — беспечно и звонко произнесла МАРКИЗА.

— За надежду! — крикнул ШЕВАЛЬЕ.

— За Армагеддон, который не должен состояться! — улыбнулся ПРЕДСЕДАТЕЛЬ.

— За Армагеддон, который заставляет задуматься, ставит все точки над «и» и очищает! — рявкнул я.

Все, стоя, выпили, потом по моему знаку сели, продолжили трапезу.

— Господа! — услышал я милый моему сердцу голос.

— ГРАФИНЯ! — я поднялся с кресла, подошёл к девушке, взял её тонкую и невесомую руку, с волнением ощутил её нежное тепло, подвёл к столу.

— Господа, представляю вам мою придворную даму. Вернее, представляю её тем, кто с нею ещё не знаком, — я так пристально и хищно взглянул на МАРКИЗУ, что она вздрогнула, побледнела, слегка пошатнулась и опустила свои прекрасные и ясные очи ниц. — И так, господа. Перед вами Графиня Первой Провинции Первого Острова, Сюзерен Четырёх Горных Баронов, Владелица Земель от Первого до Четвёртого Пиков! Прошу любить и жаловать!

— Очень приятно, — ПРЕДСЕДАТЕЛЬ поцеловал у ГРАФИНИ ручку, порозовел и расцвёл на глазах. — Разрешите представиться, Герцог Первой Провинции Третьего Острова!

— Что!? — задохнулась от негодования МАРКИЗА и вскочила со стула. — Ах, ты…

— ШЕВАЛЬЕ! — рявкнул я и вскочил.

— Да, Сир!

— Отведите эту даму в нижнюю каюту. Она явно нездорова!

— Слушаюсь, Сир! — юноша быстро подошёл к Седьмому Советнику, как бы невзначай дотронулся до меча. — Сударыня!?

— Что!?

— Милая моя, — произнёс ПРЕДСЕДАТЕЛЬ таким тоном, что даже у меня мурашки поползли по спине. — Выбирайте, драгоценная вы наша. Пси-Сублимация или трюм!?

МАРКИЗА побледнела, протянула ШЕВАЛЬЕ дрожащую ручку.

— Проводите меня, Барон. Я себя сегодня не очень хорошо чувствую. Мигрень, знаете ли…

— С удовольствие, сударыня. Почту за честь! — юноша щёлкнул каблуками и заметно покраснел.

Когда сладкая парочка удалилась, все присели обратно за стол.

— Дорогая, покушай немного. Но только не перебарщивай. Силы надо восстанавливать постепенно, не торопясь, — ласково произнёс я. — Поспешишь, врагов насмешишь.

— Спасибо, Сир, — слабо улыбнулась бледная девушка. — А кто это такая была? Ну, — эта нервная дама?

— Не обращай на неё внимание, милая, — тонко улыбнулся я. — Она из свиты Герцога, очень вздорная и взбалмошная натура. Представляешь, её вот совсем недавно бросил любовник!

— Да, это неприятно… Я понимаю её состояние, бедненькая.

— Ещё как неприятно, — ухмыльнулся ПОЭТ.

— Сир, судя по всему, Вы всё-таки овладели Третьим Островом? — глаза ГРАФИНИ возбуждённо заблестели. — Сколько же я спала, вернее, была без сознания?