Эмоциональные проблемы висфера Бырриса представлялись Хетцелю отдаленными и несущественными: «А с какой подругой, по его мнению, вы проводите время на Черной скале?»

«Он не спрашивал. А я не вдавалась в подробности».

Стюард подал салат из мазских трав — Хетцелю он показался приятно терпким. За салатом последовало рагу из ингредиентов, не поддававшихся опознанию, с тонкими ломтиками поджаристого хлеба и двумя бутылями импортного зенкского вина — первое было желтоватым, а второе — темно-янтарным, отливающим плывущим маслянистым фиолетовым блеском.

Джаника совершила традиционный обряд распития зенкского вина — наполнила бокал наполовину темно-янтарным вином, удалила мягкой салфеткой маслянистый налет со стенок бокала и тут же заполнила верхнюю половину бокала светло-желтым вином.

«За исключением вина, здесь используют только туземные продукты, — заметила она. — Когда я прилетела на Маз, сперва мне казалось, что вся здешняя еда отдает мхом, и я почти ничего не ела. Теперь я научилась терпеть местные блюда. Но все еще вспоминаю о пикниках вокруг костров на пляжах варсильских островов, о горшочках с тушеными фаршированными перцами и ямсом, обильно приправленным тутовыми ягодами… Давайте унесем десерт на террасу и посмотрим, появятся ли призраки».

Десерт — бледно-зеленый шербет — подали с бокалами жгучей горячей браги из коры пустынного кустарника. Примерно час они стояли на террасе, глядя сверху на темную равнину. Они слышали далекие тоскливые крики и таинственное тихое уханье, но призраки так и не показались. В конце концов Джаника пошла спать. Хетцель выпил еще чашку чаю и снова просмотрел распечатку автомата-переводчика.

«Исключительно запутанная ситуация, — размышлял он, — с элементами, не только противоречащими друг другу, но и, судя по всему, никак не связанными». Очевидно, что многое было поставлено на карту: никто не стал бы прилагать фантастические усилия, пытаясь сбить с толку Гидиона Дерби, руководствуясь тривиальными соображениями. И как странно, что Казимир Вульдфаш, за которым Хетцель проследил до Твиссельбейна на Тамаре по поручению мадам Икс, играл виднейшую роль в спектакле с участием компании «Истагам» и Гидиона Дерби! Совпадение? Хетцель с сомнением покачал головой. В воздухе безошибочно угадывался неприятный запашок опасности — тех, кто замышлял и осуществлял такие изощренные планы, нисколько не смутила бы необходимость ликвидировать пару людей, способных чинить препятствия. Скорее всего, именно эти комбинаторы уже ликвидировали лисса, олефракта и пару гомазов-юбайхов. Следовало удвоить бдительность, причем Джаника подвергалась не меньшей опасности.

Ночью Хетцеля разбудило приглушенное подвывание энерготрансформатора. Подойдя к окну, он выглянул в темноту. В небе, тускло поблескивая в лучах заходящей зеленой луны, проплыло очертание удаляющегося аэромобиля. «Странно! — подумал Хетцель. — В высшей степени подозрительно!»

Хетцель и Джаника завтракали на террасе, озаренной тусклым утренним светом. Джаника выглядела бледной и задумчивой, и Хетцель заинтересовался причиной ее молчаливо-угрюмого настроения. «Вы хорошо выспались? — спросил он. — Возникает впечатление, что вас что-то беспокоит».

«Я не хочу возвращаться в Собачью слободу и стоять за прилавком в туристическом агентстве».

«Нам придется вернуться, — возразил Хетцель. — Но вы не обязаны снова работать в агентстве».

«Я подписала полугодовой договор. Если я теперь уволюсь, я потеряю половину того, что мне причитается».

Хетцель прихлебывал чай: «Если вам так не нравится Собачья слобода, куда вы подадитесь?»

«Не знаю».

«На Варсилью?»

«Ну… рано или поздно. Но не сразу. Еще не знаю, чего я хочу. Наверное, у меня просто испортилось настроение».

Хетцель задумался: «Висфер Быррис мог бы позволить вам расторгнуть договор».

«Не думаю. Он высказал по этому поводу несколько шутливых замечаний, но в них на самом деле не было ничего забавного. Может быть, впрочем, я все равно уволюсь».

«Возможно, висфер Быррис окажется уступчивее, чем вы ожидаете. В конце концов, он не хочет, чтобы туристов обслуживала угрюмая апатичная особа. Кроме того… но зачем упреждать события?»

Джаника взяла Хетцеля за руку и пожала ее: «Я уже чувствую себя веселее».

Хетцель рассчитался с гостиницей. Джаника попыталась было заплатить половину выставленной в счете суммы, но Хетцель наотрез отказался от ее предложения, сославшись на щедрость своего клиента, сэра Айвона Просеканта. Они вышли на посадочную площадку и взобрались в «Заоблачного стрекозла».

«Прощай, Черная скала!» — сказал Хетцель. Взглянув на спутницу, он спросил: «Почему у вас так вытянулось лицо?»

«Не люблю прощаться».

«Сентиментальностью вы не уступаете Гидиону Дерби», — заметил Хетцель. Он поднял машину в воздух: «Теперь назад в Аксистиль, но сначала навестим цитадель кзыков. Если нам повезет, может быть, мы заметим какие-нибудь признаки деятельности компании „Истагам“».

Перспектива задержки не вызвала у Джаники энтузиазма: «С воздуха мы почти ничего не увидим, а если приземлимся, нас тут же отправят на тот свет».

«Мы не будем рисковать — тем более, что в Трискелионе, скорее всего, все выяснится».

«Неужели? Что вы рассчитываете найти в Трискелионе?»

«Повестку дня, расписание — как бы это ни называлось — заседания триархов. Я хотел бы знать, как давно триархи знали о предстоящем визите юбайхов».

«По-моему, это не так уж важно».