«— Нам, и прежде всего мне, надо было думать не о контрударе, а об отражении удара превосходящих танковых сил противника. — Николай Федорович глубоко вздохнул и продолжил: — Русская пословица говорит: семь раз отмерь, один раз отрежь. Но беда в том, что долго отмерять у нас не было времени. События развивались с головокружительной быстротой. [481] Враг ставил под угрозу вторую полосу нашей обороны и мог с ходу прорвать ее»{434}.

Нельзя не согласиться с командующим фронтом, в тот момент каждая минута была на счету. Но оправдывать ошибки, допущенные руководством фронта и им лично, лишь объективными причинами неверно. Получив под свое начало более полумиллиона человеческих жизней, Н. Ф. Ватутин был обязан сохранять выдержку и обдумывать каждый свой шаг. Полководец с большим боевым опытом, он как никто должен был понимать высокую цену своего решения, ибо каждая ошибка на войне оплачивается людской кровью тысяч, а порой и десятков тысяч воинов, приносит горе и страдания в их семьи.

Последствия совместного решения Н. Ф. Ватутина и ИМ Чистякова на проведение немедленного контрудара оказались трагическими. О ходе разыгравшейся 6 июля на прохоровском направлении драме помогут подробно рассказать архивные документы.

Итак, к 6.00 корпус генерала А. Г. Кравченко основными силами вышел в район Калинин, Собачевский, Лучки, Тетеревино. Из 221 танка прибыло 213, 2 Т-34 отстали на марше и 7 Т-70, резерв комкорпуса, остались в с. Нагольное (4 — по техническим причинам, для 3 — не хватило экипажей). К полудню все танковые бригады и спецподразделения (мотоциклетный полк, разведбатальон, зенитный полк) уже находились на рубежах, указанных в приказе. Экипажи приводили в порядок технику после 60-км марша и уже приступили к окапыванию боевых машин.

Сложнее оказалось с переброской мотострелковых подразделений, они двигались пешком, поэтому мотопехота 6-й гв. мсбр и 21-й гв. тбр к началу боя с дивизией «Дас Райх» не успела полностью выйти на позиции. Часть батальонов этих бригад во второй половине дня была застигнута авиацией врага на подходе к району х. Калинин и подверглась жестокой бомбежке и обстрелу, понеся при этом значительные потери. К моменту прорыва эсэсовцев обороны 51-й гв. сд положение в корпусе было следующим. Из боевого донесения № 0109 на 13.00 6 июля 1943 г.:

«1. Части корпуса занимают оборону согласно посланного боевого донесения штакора на 6.00 6.7.43 г. № 0108.

2. В районе сосредоточения корпуса прибыло:

а) 20-я гв. тбр: танков Т-34–30, Т-70–26,

б) 21-я гв. тбр: танков Т-34–36, Т-70–20,

в) 22-я гв. тбр: танков Т-34–40, Т-70–20,

г) 48-й гв. ттпп: танки Мк-4–21, [482]

д) 6-я гв. мсбр: артдивизион и минрота,

е) 1499-й иптап: 45-мм пушек — 19,

ж) 1696-й зенап: 37-мм пушек — 14, ДШК — 16,

з) 454-й минполк: миндивизион (18 минометов),

и) 23-й орб: в полном составе,

к) 80-й омб: в полном составе,

л) 60-й мотосапбат — в полном составе,

м) 4-й гв. обе: в полном составе.

3. Мотопехота 6-й гв. мсбр находится на марше в пешем строю, приняты меры к переброске ее автотранспортом в район сосредоточения.

Остальная материальная часть боевых машин и вооружения находится в пути следования.

4. В результате налета авиации противника корпус имеет потери:

а) Самолеты У-2–2 шт., сгорели,

б) 6-я гв. мсбр: убито 7 человек, ранено 2 чел.,

в) При следовании на марше в 20-й гв. тбр опрокинулся танк Т-34 с десантом, в результате убит командир танко–десантной роты, командир отделения и командир башни, ранен 1 человек.

5. Связь со штабом БТ и MB ВФ — телефон, телеграф, радио, офицер связи; с частями корпуса — радио, телеграф, офицер связи. Установлена связь с соседом справа — 1-я гв. тбр, с соседом слева 2-й гв. Ттк.

6. Штакор — Калинин»{435}.

Боевой порядок корпуса строился с таким расчетом, чтобы перекрыть все дороги — вероятные пути движения бронетехники врага и в то же время, используя рощи и лесочки, замаскировать танки. В район с. Лучки (южные) были выдвинуты часть сил 6-й гв. мсбр, на рубеже: ур. Козинка, выс. 232.0, Лучки (южные) развернулись 22-я гв. тбр полковника Н. В. Кошелева с 1499-м иптап, а в х. Тетеревино{436} — 20-я гв. тбр подполковника П. Ф. Охрименко.

21-я гв. тбр полковника К. И. Овчаренко и 48-й гв. ттпп — подвижной отряд комкора располагались в районе Озеровского и в роще севернее Собачевского. Центральное положение этой бригады и танкового полка прорыва давало возможность свободного маневра на любой из флангов корпуса.

Это было особенно важно, так как правый фланг корпуса был открыт, лишь на расстоянии 4 км от него находились подразделения [483] 1-й гв. тбр. Таким образом, сплошной линий обороны за позициями 51-й гв. сд не было. Разрыв между танковыми частями ставил 5-й гв. Стк в сложное положение. Понимая, какими последствиями это грозит, А. Г. Кравченко выдвинул на рубеж выс. 243.2, 246.3 танковый отряд, усиленный стрелковой ротой, а для обеспечения стыка с левым соседом (части 2-го гв. Ттк) на рубеж Петровка — Нечаевка направил танковую и мотострелковую роты. Такое построение давало возможность прочно оборонять занимаемый рубеж. При этом командир корпуса имел внушительный подвижный танковый резерв.

Однако напряжение было столь велико, что не всем генералам, в том числе и И. М. Чистякову, в этот момент хватало выдержки и здравого смысла. Командарм, вероятно, потерял самообладание, потому что дальнейшие его шаги иначе как откровенным хамством и глупостью назвать нельзя. Получив согласие командующего фронтом, он отдает приказ: вывести часть сил 5-го гв. Стк, резерв комкора, который прикрывал открытый правый фланг соединения, из района обороны корпуса и нанести ими немедленно удар по правому флангу дивизии «Лейбштандарт». Обратимся к докладу А. Г. Кравченко, командующего Воронежским фронтом, об обстоятельствах окружения своего корпуса: