– Ну, посмотрим, хотя если что – не говори, что я не предупреждала.

– Да ладно, нагнетать-то. Ты и на Воронину бочку катишь, а девочка ниже травы тише воды.

– А где она кстати? Семён Яковлевич, говорит, нет её уже несколько дней.

– Она предупредила, что к родителям нужно съездить. Папа пенсионер в больнице что ли? Не помню, что-то такое она говорила.

– Понятно, значит, скоро деньги понадобятся.

– Вот и я о том же. Без наших заработков ей придётся туго.

– Торги с её Саврасовым завтра?

– Да завтра в 14-00.

– А в Москве сколько будет?

– Столько же, между нами нет временного сдвига.

– Повезло, а то если бы во время ночной операции начали названивать относительно ставок, было бы неудобно.

– Я же говорила, что в этот раз сделала заочную ставку - за сколько уйдёт, за столько и уйдёт. Звонить не должны.

– Но потом-то Илма позвонит?

– Должна, конечно, всегда звонит.

– Хорошо.

Якитория. Танич.

– Спасибо что согласились поговорить, Я следователь Танич Татьяна Николаевна. – Татьяна автоматическим движением показала корочку, своей собеседнице, так как обычно показывают все сотрудники органов – раскрыла и закрыла. Та и не думала читать что там, только направила взгляд и кивнула, вряд ли успев что-то разглядеть в нём.

– Слушаю вас.

– Я проверяю обстоятельства странной смерти Инны Григорьевны Вяземской, перед тем, как окончательно отправить дело в архив.

– И чем я могу помочь вам?

– Расскажите мне о ней.

– А как это может быть связано с её смертью?

– Этого никто не знает, мы опрашиваем всех, и если не появится никаких новых данных – закрываем дело.

– А оно было открыто?

Ишь ты, какая любопытная, не осторожничает, смотрит спокойно, как человек уверенный в себе, или привыкший вести сложные переговоры - такая, может оказаться крепким орешком, пора слегка щёлкнуть её по носу.
– На этот вопрос я ответить не могу, но здоровые молодые люди, как правило, просто так не умирают, поэтому мы проверяем всё так, как будто было совершено убийство.

– Ого, так я подозреваемая?

– Ну, зачем так сразу. – Сейчас подержу паузу, и посмотрю тяжёлым взглядом прямо в глаза. О, вот это другое дело, заёрзала. И ещё немного надавить.
– Пока нет, и, я надеюсь, не станете.

Татьяна продолжала смотреть цепко и жёстко.
–

Ага, заметила это «пока». Это хорошо. И занервничала, теперь после встряски нужно, немного отпустить вожжи, чтобы не закрылась с перепугу.

– Да ладно, я пошутила, нет никаких подозреваемых, и даже свидетелей нет… вернее они есть, но ничего полезного сказать не могут. Пришла на пляж, легла на полотенце в тенёчке, как будто заснула, да больше и не проснулась. Всё. Хватились случайные люди уже ближе к вечеру.

– Хорошо, и чем я могу вам помочь? Меня там не было.

– Вы её хорошо знали?

«Вопрос явно застал врасплох. Глаза отвела, думает, как ответить… Давай подумай»

– Как вам сказать? Как и всех, с кем работаю.

– А мне известно, что у вас с ней был роман.

Сидящая напротив, женщина смутилась и покраснела.

– О чём вы говорите, я не понимаю?

– А я вижу, что понимаете. – «Так, нужно ещё отпустить, чтобы ей полегчало, и захотелось самой рассказать. Тем более что она мне, почему-то нравится, кого-то напоминает, особенно когда вот так поворачивает голову, а если волосы убрать назад и покрасить в блондинку. Чёрт побери…»

– Что с Вами? Почему вы так смотрите на меня?

Татьяна рассматривала женщину напротив, совершенно не заботясь, о том, как это выглядит со стороны.

– Не обращайте внимания, вспомнила кое-что. – «Да уж, совпадение, или у меня совсем крыша едет? Нет, не едет - она точно похожа на Артёмову. Да, не такая спортивная, и не такая холёная, но тем не менее, сходство есть». – У вас нет сестры?

– Что? Какой сестры?

– Обыкновенной, вашего возраста. Двоюродной или родной?

– Нет, у меня нет сестёр.

– Как интересно. – Татьяна, вдруг забыла, зачем она здесь. «Зараза, дня не проходит, чтобы что-нибудь мне её не напомнило… Вон как сердце забухало. Мне работать надо, думать, как свидетеля разговорить, а тут ОНА опять перед глазами».

– Всё-таки что-то не так, Вы как-то странно смотрите. Вам плохо?

– Вы похожи на девушку с которой я только что рассталась, плохо рассталась. И мне от этого плохо. – «Боже мой, что я творю? Зачем я говорю ей это?». – Татьяна замолчала. Увидела удивление собеседницы, и махнула рукой на ситуацию. – Да-да девушка, которая мне очень нравится, обиделась и уехала, а я не могу и не хочу забыть её. Такая история…

Тамара Васильевна с интересом смотрела на женщину следователя, сидящую напротив неё - «Надо же, она оказывается человек… Ещё секунду назад была словно гвоздь в заднице, вся прямая и неудобная. И таким же прямым, и неприятным взглядом сверлила прямо насквозь, как будто в чём-то обвиняла. Даже напугала, сволочь такая. А сейчас, передо мной, сидит обычная, молодая женщина, немного грустная, и даже симпатичная». – Она пробежалась взглядом по её фигуре и снова вернулась к лицу. – «Определённо симпатичная, даже очень, почему-то сразу этого не видно, чтобы увидеть, нужно всмотреться в эти глаза, в эти чёткие линии лица. Минимум макияжа, если он вообще есть, ничего броского в одежде, а общее впечатление – стильная и сильная. К такой хочется прислониться, и почувствовать себя под защитой, а уж то, что рядом с ней будешь чувствовать себя в безопасности понятно и без слов».