Эдди Койл сунул руки в карманы и привалился спиной к зеленому металлическому столбу, подпирающему аркаду торгового комплекса. Под аркадой стояли в ряд телефонные будки. Женщина за стеклом шевелила губами, словно тщательно проговаривала каждое из сотен произносимых ею слов. Коротышка в золотистой рубашке-«поло» прижимал трубку к уху и стоял с отсутствующим выражением лица. Иногда он что-то говорил в микрофон.

Первым вышел коротышка.

— Извините, что так долго, — сказал он.

— Ничего страшного, — сказал Эдди Койл, — Я тоже подолгу занимаю телефон.

Коротышка ухмыльнулся.

Зайдя в телефонную будку, Эдди Койл бросил в щель десятицентовик и набрал бостонский номер.

— Можно Фоли? — сказал он и, помолчав, продолжал: — Нет, имя я называть не буду. Дайте мне Фоли и хватит дурака валять! Дейв! Ну, наконец-то я тебя поймал. Хорошо. То есть что значит «кто это»? У нас же общие знакомые в Нью-Хэмпшире. Это Эдди. Ну да. Помнишь, тебе нужен был веский повод? Да. Повод есть. Сегодня в половине пятого мальчонка в «роудраннере», цвет металлик, массачусетский номер КХ-4-197, встретится кое с кем на железнодорожной станции около шоссе номер 128. Он продаст им пять армейских автоматов «М-16». Автоматы находятся в багажнике «роудраннера». — Койл замолчал. — КХ-4-197,— повторил он. — «Роудраннер», цвет металлик. Пареньку лет двадцать шесть. Вес сто шестьдесят. Черные волосы, короткие. Бачки. Замшевая куртка. Джинсы — голубые, «левайс». Коричневые замшевые сапоги с бахромой. Обычно носит темные очки. — Койл опять замолчал. — Не знаю, кому он их собирается продать. Если выберешься туда, может, сам и узнаешь, — Койл снова замолчал, — Да уж я думаю. Так ты не забудь, ладно? Видишь, какую новость я тебе выдал, — Койл опять замолчал, — Рад стараться. Мне ж всегда приятно оказать услугу старому другу, у которого к тому же хорошая память.

Эдди Койл осторожно повесил трубку на рычаг. Он открыл дверь телефонной будки и увидел полную женщину лет пятидесяти. Она смотрела на него в упор.

— Что-то вы очень долго, — сказала она.

— Я звонил своей бедной больной матушке, — сказал он.

— О! — воскликнула она, и ее лицо тут же приобрело сердобольное выражение, — Извините. И давно она болеет?

Эдди Койл улыбнулся.

— Флаг вам в руки, леди, и идите на…!

В Уотертауне Джеки Браун попал в пробку. Ему удалось вырваться, но в Ньютоне он опять застрял. На шоссе номер 128 он влился в трехрядный поток рабочих первой смены, спешащих домой, и тут уж беспрепятственно понесся вперед, делая пятьдесят миль в час. В Нидхеме столкнулись три машины, и он терпеливо дожидался на второй полосе, зажатый со всех сторон сотнями машин, а солнце уже завалилось к западу и небо подернулось вечерним сумраком. В десять минут пятого он умудрился вырваться из затора и опять набрал свои пятьдесят в час. В четыре двадцать пять он уже был на эстакаде около железнодорожной станции. Сбавив скорость до двадцати в час, он въехал на парковку и стал искать коричневый микроавтобус. Не найдя его, он припарковался у здания станции. Джеки Браун открыл бардачок, достал кассету и вставил в магнитофон. Запел Глен Кэмпбелл. У Джеки Брауна были красные воспаленные глаза. Он съехал на правое сиденье и прикрыл веки. За последние сутки он покрыл триста миль и спал часа четыре.

Дейв Фоли и Кийт Моран сидели в зеленом «чарджере» неподалеку.

— Мы могли бы взять его прямо сейчас, — сказал Моран.

— Могли бы, — сказал Фоли, — Но могли бы сделать, как полагается: дождаться, пока кто-нибудь приедет и возьмет товар. Так мы и сделаем.

У входа в здание станции стояли Эрни Сотер и Дик Феррис из Управления полиции штата Массачусетс. Они были в блейзерах и слаксах и непринужденно болтали. Феррис стоял спиной к «роудраннеру».

— Что ты говоришь? — просил Феррис, — Да мы могли бы его взять прямо сейчас.

— Да, — сказал Сотер, — Но тогда Фоли нас пристрелит и будет прав. Заткнись, а?

Голубой «скайларк» въехал на парковку и встал в сотне ярдов от машины Джеки Брауна. За рулем сидел Тобин Эймс. Рядом с ним находился Дональд Морисси.

— Фоли уже здесь? — спросил Морисси.

— Да, кажется, вон он, — показал Эймс, — В зеленом «чарджере». Это он?

— Он, — сказал Морисси.

— Поглядывай за ним, — сказал Эймс, — А я послежу за «роудраннером». Когда Фоли двинется, скажи мне.

Без двадцати пяти сумерки уже сгустились. Коричневый микроавтобус съехал с шоссе номер 128 на станционную парковку. Он поехал по второй полосе со скоростью, наверное, десять миль в час, дергаясь всякий раз, когда двигатель пытался заглохнуть. Микроавтобус то набирал, то опять сбрасывал скорость. Шторки на окнах микроавтобуса раздвинулись. Подъехав сзади к «роудраннеру», он почти остановился, но потом проехал дальше вдоль вереницы автомобилей. Водитель микроавтобуса нашел свободное место и встал. Он вышел — молодой парень с длинными волосами и пухлым лицом. На нем была голубая фланелевая рубашка и джинсы, заправленные в черные сапоги. Открылась правая дверца, и из микроавтобуса выскочила тоненькая девица лет двадцати двух с коротко стриженными светлыми волосами, в джинсах «левайс» и голубой джинсовой рубашке.

Они остановились позади микроавтобуса и стали разговаривать. Потом подошли к «роудраннеру».

— Смотри-ка, не черномазые! — сказал Тобин Эймс, — Совсем не черномазые. Это же белые ребята!

— Слушай, заткнись, Тобин! — оборвал его Морисси, — Что ж ты думаешь, тут кругом одни черномазые?

Морисси задохнулся, не договорив. Он изогнулся назад и подхватил с пола два короткоствольных «ремингтона» — помповые ружья-дробовики двенадцатого калибра. Из внутреннего кармана куртки он достал десяток красных пулек и начал вставлять их в магазины.