Конечно, Мэгги понимала, что сказано это ради красного словца, и тем не менее фраза Гарри подействовала на нее как выстрел, только вместо пули тело прошил заряд чувственного восторга. Вместе с тем было совершенно ясно: Гарри сколько угодно может изображать «беспощадного незнакомца», однако в действительности никогда не причинит Мэгги вреда и не напугает по-настоящему.

— Итак, считай, что я мягко обхожусь с тобой, потому что для тебя это впервые. Как видишь, твои ноги не привязаны. Но один намек на непослушание — и я распластаю тебя на постели как лягушку. Понятно?

— Ммм…

— Первое, что я сделаю, это займусь твоей прелестной грудью. — Произнося эти слова, Гарри приблизился к Мэгги. Он все еще оставался в джинсах, его обнаженная грудь матово поблескивала в пламени свечей. — Сначала, пожалуй, немного поиграю с соками.

Услыхав это, Мэгги почувствовала, что ее грудь начала наливаться, в ней появилась легкая пульсация, соски сжимались на глазах, будто изнывая в ожидании прикосновения мужской руки. Все вместе отдалось между ног чувственным эхом.

Спустя минуту большие и умелые руки Гарри легли на ее грудь. Он принялся нежно поглаживать и разминать упругую плоть, затем стал дразнить и потягивать соски. Так продолжалось до тех пор, пока Мэгги не начала задыхаться от наслаждения.

— А сейчас я возьму их в рот, — тихо сказал Гарри. — Причем обязательно сожму твои маленькие вишенки зубами. Так что приготовься.

Она застонала. Каждая ласка как будто происходила дважды. Сначала Гарри рассказывал о своих будущих действиях, и воображение Мэгги тут же обыгрывало его слова. Одновременно упоминаемые части ее тела начинало будто иголочками покалывать от предвкушения. Затем, когда Гарри действительно прикасался к Мэгги, наслаждение оказывалось настолько сильным, что его с трудом можно было выдержать.

Все ее тело, начиная с ладоней прикованных рук и вплоть до пальцев ног, подверглось этим двойным ласкам. Все, кроме самого главного, донельзя распалившегося участка.

Мэгги уже почти всхлипывала, не помня себя от наплыва желания, когда Гарри встал, снял джинсы и трусы и надел презерватив. Вид его горделиво устремленной вперед твердой мужской плоти оказался последней каплей, подточившей самообладание Мэгги. Она принялась нетерпеливо извиваться на постели, гремя цепочками наручников по изысканному и дорогостоящему изголовью из красного дерева.

Гарри ухмыльнулся.

— Не бойся, — произнес он затем, словно желая ее успокоить, хотя отлично знал, что она ерзает не от страха. — Я войду медленно и постараюсь не делать тебе больно.

— Не нужно медленно! Пожалуйста!

— Понятно, ты хочешь поскорее покончить с этим. Однако, когда девушка впервые принимает в себя мужчину, ей может быть больно. А сейчас я хочу, чтобы ты раздвинула ноги и позволила мне проверить, готова ли ты принять меня.

И она сделала это! Мэгги в самом деле развела перед Гарри ноги, а он устроился между ними на кровати и действительно стал просто рассматривать.

Он был настолько близок, что его дыхание касалось покрывавших лоно влажных волосков. Мэгги чувствовала себя отяжелевшей, ее распирало желание, и она была слишком взвинчена, чтобы испытывать смущение оттого, что мужчина разглядывает самую интимную часть ее тела.

Гарри легонько провел пальцем вдоль взмокших приоткрытых створок, и Мэгги судорожно втянула воздух сквозь зубы.

— Я введу внутрь один палец, и тогда станет ясно, готова ли ты принять меня.

В эту минуту Мэгги едва сдерживалась, чтобы не взбрыкнуть, не ударить Гарри ногами, однако ее удерживало осознание, что тогда он продлит пытку еще на несколько часов. Поэтому она лишь смотрела в полном бессилии, как он вводит ей между ног палец. Когда это произошло, не в силах больше сдерживаться, она с хриплым возгласом принялась ритмично надвигаться на мужскую руку.

Палец был тут же извлечен.

— Ой, прости, малышка! Кажется, я сделал тебе больно.

— Нет. Нет!

— Тсс… Тихо. Я знаю, что доставил тебе неприятные ощущения. Давай-ка я поцелую это место, чтобы не болело.

И Гарри прикоснулся к ней языком. Прямехонько к заветной маленькой кнопке, включавшей механизмы женского наслаждения.

Мэгги с громком стоном запрокинула голову и на несколько мгновений словно потеряла сознание. Она закрыла глаза и увидела звезды. Казалось, сама ее кровь искрилась в ней, когда он вновь и вновь проводил языком по чрезвычайно чувствительному выступу. Последнее движение доставило самое сильное ощущение и отправило ее куда-то ввысь, навстречу ослепительному свету.

Возможно, на этом игра закончилась, а может, Гарри просто забыл сказать, что собирается делать. Как бы то ни было, он просто устроился поверх Мэгги и вошел в нее.

Она все еще содрогалась, переживая остатки пронзительного наслаждения, когда вдруг почувствовала, что твердая мужская плоть внедряется в нее, наполняя очень плотно, как никогда и никакая другая.

— Ты такая тугая, золотце, нежная и сладкая… — шептал Гарри, держа ее лицо в ладонях.

Глядя прямо в глаза Мэгги, он начал двигаться, скользя медленно и томно. И постепенно в ней снова стала нарастать неведомая сила, способная забросить ее на вершину непереносимого блаженства.