Она закрыла глаза и подумала о своем голоде, вновь представив кровь Габриэля. К ее удивлению, появилось ощущение напряжения в челюсти.

Что-то происходило. Медленно два резца удлинились, и показались их острые кончики. Ее глаза резко распахнулись."Этого не может быть. Нет, должно существовать другое объяснение".

Она действительно вампир?

У нее клыки, клыки, чтобы кусать людей, которыми она уже уколола Габриэля. Разве этого доказательства недостаточно?

Майя укусила его, попробовала его кровь, и ей понравилось... нет, она пришла в восторг. Какое еще существо может так поступать, как не вампир?

Майя пыталась не думать о том, что привело к укусу, но трудно забыть тот связавший их поцелуй.

Ну, возможно, связавший неверное слово... она практически накинулась на него, как какой-то обделенный-вниманием подросток.

Майя всегда вела себя агрессивно, когда дело доходило до знакомства и секса, но совершенно распутно накинулась на Габриэля. Его руки с нежностью успокаивали и укачивали ее, словно ребенка, в ней же проснулись похоть и страсть.

Она вспомнила, каким нерешительным был поцелуй, как неохотно он отвечал ей. Но чем больше Габриэль сдерживался, тем сильнее Майя давила на него, тем плотнее прижималась к его мускулистому телу, будто сучка во время течки.

Слезы, которые они пролила на руках этого мужчины, преподали ей одну вещь: она не мертва. Кем бы Майя сейчас не была... вампиром или нет... ее сердце болит также как у человека, а чувства также глубоки, как и всегда, если не глубже.

Она не знала, что принесет ей новая жизнь, и даже не хотела гадать в данный момент. Что сказать своей семье? Майя подумала о родителях. Она же единственный ребенок.

Как долго получиться скрывать от них случившееся? Майя задумалась, станет ли представлять угрозу для родителей, если нападет, когда проголодается, как произошло с Габриэлем. Следует ли ей держаться подальше от них, чтобы обезопасить? Она никогда не увидит их снова?

Ни за что. Майя любила родителей. Они подарили ей каждую возможность в ее жизни, поддерживали во всех начинаниях. Нельзя отгораживаться от них. Эта мысль причиняла ужасную боль.

А ее работа? Если она действительно вампир, то могла послать прощальный поцелуй своей профессии... невозможно продолжать лечить, если от вида крови просыпается голод, и все мысли сосредотачиваются только на ужине.

Просто от воспоминаний о нескольких каплях крови на губах Габриэля у нее побежали слюнки. Она никогда не пробовала ничего столько же вкусного. От этой мысли ее желудок заурчал.

Черт возьми, как же Майя хотела крови. Эта тяга сильнее даже, чем ее любовь к шоколаду.

Кроме того, кому нужен врач, который мог работать только по ночам? Она не сможет ухаживать за своими пациентами, когда им понадобится ее помощь.

Ей придется скрывать свою сущность. Наверняка никто не захочет приближаться к ней, когда станет известно о ее вампирской стороне. Черт, она бы и сама не захотела подходить к такой. И не могла по-настоящему винить кого-то в этом.

Они бы смотрели на нее как на монстра, который причиняет вред людям. И разве не это ей придется делать? Вместо того чтобы помогать людям, нужно будет охотиться и питаться ими.

От таких мыслей по позвоночнику прошла ледяная дрожь. Возможно, именно это Габриэль подразумевал, когда шептал, что позаботится о ней и научит всему, что нужно знать. Покажет ей, как кусать людей?

Расстроившись, Майя ударила кулаком по стене, покрытой кафелем. Тот сразу же треснул. Пораженная, она отдернула кулак. С ужасом посмотрела на плитку, затем на сжатую ладонь.

Майя не почувствовала боли, хотя очевидно, что от такого удара рука должна хоть немного пострадать. Она стала настолько сильной, что может легко причинить вред кому-нибудь случайно, даже не понимая этого.

Нет, нельзя встречаться с родителями снова... а если нечаянно раздавит свою маму, просто обняв ее?

Майя смахнула слезы, не желая вновь расклеиваться. Ей как-то придется справиться с этим, смириться со своей новой жизнью.

Габриэль и его друзья, кажется, контролируют себя. Так что им каким-то образом удалось справиться со своей долей. Нет причин, по которым у нее не получится.

Она ждала, что такой нелегкий переход окажется болезненным, но Майя - сильная женщина. Как-нибудь должна справиться. Она с трудом сглотнула. Нужно забыть про свою старую жизнь.

Чем дольше оплакиваешь ее, тем труднее освоиться в новой. Майя попыталась подбодрить себя, напомнить, что нападение... которого не помнит... могло убить ее.

Сколько бы она не старалась, все равно не могла вспомнить произошедшего. В памяти всплыли только стук каблуков по тротуару, а потом густой туман и темнота.