Ей нужно добраться до Барбары и защитить ее. Нельзя было позволять ей реагировать на голубой код, но, зная о клятве, которую они обе давали как доктора, Майя понимала, что не смогла бы остановить подругу от выполнения долга.

Она сделала бы то же самое. Тем не менее, нужно было настоять на том, чтобы Барбара взяла ее с собой и провела мимо босса.

Чёрт, она даже показала бы клыки, если бы пришлось.

Майя бежала по коридору, направляясь к служебной лестнице. Она надежней лифта, который может загнать ее в ловушку, а по лестнице можно безопасно добраться до седьмого этажа и найти Барбару.

Майя как раз остановилась возле лестничной клетки, когда услышала отдаленный звук шагов... кто-то очень сильно пытался быть неуслышанным. Она не могла распознать ничей запах... вонь от аммиака и хлорки подавляла все другие.

Наверное, коридор совсем недавно вымыли.

Майя с отчаянием обвела взглядом двери в коридоре. Остался только один выбор. Она повернула ручку и проскользнула внутрь темной комнаты. Беззвучно закрыла за собой дверь и прислушалась.

Ее глаза привыкли к темноте, и она поняла, что без проблем видит всю окружающую обстановку. Комната уборщика была чуть больше шкафа и заполнена чистящими средствами, метлами и ведрами.

Звук из коридора заставил ее затаить дыхание. Кто-то остановился недалеко от ее укрытия. Неужели заметил? Или смог выследить по запаху?

Возможно, его обоняние лучше, и чистящие средства не действовали на него также как на нее?

В отчаянии она схватила метлу и разломила деревянную ручку. Та раскололась, и у Майи появилось эффективное оружие: деревянный кол. Она прижалась к стене рядом с дверью и стала ждать.

Ее слух стал таким чувствительным, что Майя смогла слышать, как кто-то дотронулся до дверной ручки. В ее теле произошел выброс адреналина... или это кипела вампирическая кровь?

Свет просочился в маленькую комнату, когда открылась дверь. Она бросилась на атакующего, готовая вонзить самодельный кол в его сердце.

Рука схватила ее запястье и сжала в тиски, заставляя выпустить кол.

"О боже, нет!"

– Я получил твое сообщение, - протянул голос позади него. Габриэль повернулся и посмотрел на своего помощника, Зейна. Он выглядел в два раза горячее, чем ад.

– Наконец-то, - отчитал Габриэль.
– Сейчас мне нужен каждый человек. Подругу Майи убили, и сама она где-то в больнице. Мы должны найти ее. Негодяй здесь.

Его сотовый завибрировал. Габриэль ответил.

– Да?

– Я в больнице. На каком вы этаже?
– спросил Амор.

– На седьмом, - он отсоединился, не дожидаясь, что скажет коллега.

– Ладно, вот что мы сделаем. Томас, я хочу, чтобы ты попытался приблизиться к убитому врачу и посмотреть, есть ли на ней следы вампира, который это сделал.

Томас кивнул.

– Используй все необходимые средства. И найди Рикки... он сказал, что будет на этом этаже, но я нигде его не вижу.

Затем Габриэль повернулся к Зейну.

– Возьми этажи с первого по четвертый и…

– Только что их проверил... нет никаких признаков Майи, - раздался голос Амора с лестницы.

Затем он сам появился в поле зрения. Его широкая фигура в шесть с половиной футов полностью заполнила дверной проем, ведущий на лестницу.

Габриэль кивнул ему, благодаря за помощь.

– Хорошо. Зейн, возьми двенадцатый и тринадцатый этажи.

– Считай, уже сделано, - ответил Зейн и пошел к лестнице, мимоходом приветственно хлопнув Амора по плечу.

– Давай прочешем остальные этажи, Амор.

Томас, прощаясь, поднял руку и направился к другому концу коридора, туда, где звуки потрясенных работников больницы становились всё громче. Габриэль и Амор пошли в другую сторону.

– Как ты держишься?
– спросил Амор.

– Меня убивает неизвестность. Лишь бы она была в безопасности.

Габриэль серьезно взглянул на Амора.

– А из-за вони отбеливателя в больнице, я даже не могу почуять ее аромат.

– Мы её найдем.

– Я возьму десятый и одиннадцатый этажи. Пока никто не был на восьмом и девятом.

– Я об этом позабочусь, - пообещал Амор и криво улыбнулся, прежде чем Габриэль бросился назад и взбежал по лестнице.

На десятом этаже он скользнул в коридор и стал красться по этажу. Его нос улавливал каждый аромат, но запахи больницы были слишком резки.

Не было никакого намека на Майю. С каждой минутой надежда исчезала.

Габриэль провел руками по волосам. Он не мог ее потерять. Он же только нашел Майю. Это несправедливо. Как жизнь может быть к нему так жестока?

Разве Габриэль не заслужил немного счастья? Он слишком много просит?