Шрифт:
Он уже попытался; теперь все будет иначе. Не так примитивно.
Поэтому последующее меня поразило: Райс подавил гнев.
Он почти миролюбиво сказал:
— Скотт, вы сильно рискуете. Очень рискуете… Вы прекрасно знаете, что меня никогда в этом не уличали. Я этим не занимаюсь.
— Некоторые из ваших парней угодили в Сен—Квентин.
— Только не мои парни!
— О’кей, забудем об этом. Нам обоим известно, что вы — друг Себастьяна, как минимум его знакомый. Так что, пожалуйста, не пытайтесь меня уверить, что вы никогда не слышали о Джонни Трое или Чарли Вайте.
— Черт возьми, разумеется, я слышал о них. Кто их не знает?
— Как в отношении Фрэнсиса Бойла?
Он покачал головой:
— Кто такой Фрэнсис Бойл?
Я внимательно следил за ним. Ничего.
— Один парень, — сказал я. — У меня, понимаете, мелькнула мысль, что вы, возможно, — всего лишь, возможно, — шантажировали Джонни Троя. Или Чарли Вайта.
— Вы действительно страшно рискуете.
Он с шумом выпустил воздух через ноздри:
— Я никого не шантажировал и не шантажирую. Еще вопросы будут?
Мы поговорили еще несколько минут, но я больше не услышал ничего стоящего. Наконец он сказал:
— Все, Скотт. Вы не можете пожаловаться, что я не старался вам помочь.
И в самом деле. Но почему? Такая откровенность ставила меня в тупик. Пока я еще не разобрался, что мне дал наш разговор, но он, несомненно, что–то дал.
Райс поднялся и зашагал к своему коттеджу. Часы показывали без двадцати четыре. Я тоже отправился восвояси. По пути прошел мимо блондинки, которая в одиночестве тянула через соломинку остатки розового пойла.
Я любезно спросил:
— Что вы собираетесь купить на все эти деньги?
Она подняла ко мне каменное лицо:
— Панталоны из норки.
Глава 11
Я поехал прямиком в “Спартанский” и поднялся к себе — принять душ: не терпелось смыть с себя Джо Райса.
Обмотавшись полотенцем, я возвратился в гостиную, плюхнулся на диван и протянул руку к телефону.
Позвонил Сильвии Вайт — и сразу же узнал ее звенящий голосок.
— Привет, — сказал я, — Шелл Скот… — Вы нашли пластинку?
— Да, Шелл. Она вам нужна сейчас?
— Я бы хотел проверить. Как она полностью называется и все прочее.
— Одну минуточку.
Она бросила трубку, но сразу же возвратилась:
— На 45 оборотов: “Аннабел Ли”. Вокал Джонни Трой с квинтетом Эрика Маннинга.
— Квинтет Эрика Маннинга, ха! Никогда о таком не слыхал.
— Я тоже. Вторая сторона такая же, только здесь “Возвращение домой”.
— “Возвращение домой” и “Аннабел Ли”. А Чарли слушал только “Аннабел Ли”, верно? Не обе стороны?
— Нет, только “Аннабел”.
— Кто выпустил?
— “Империал”.
— Возможно, что пустяки, Сильвия, но я все равно хочу проверить все до конца. Как вы смотрите на то, чтобы я заехал к вам за ней?
— Если хотите, я сама могу ее привезти. Все равно мне нечего делать…
Действительно, чем ей занять себя? Похороны Чарли назначены на завтра.
Я сказал:
— Что, если вы привезете пластинку, а потом мы вместе пойдем пообедать? О’кей?
— Замечательно. Принимаю с удовольствием ваше приглашение. Я умираю от голода.
То же самое сказать можно и обо мне. Я остался без завтрака, а потом не было времени забежать перекусить.
— Вот и хорошо. Я поневоле постился, так что вам придется увидеть картину обжорства, которая навсегда останется у вас в памяти. Не удивляйтесь, ладно?.. Это не от невоспитанности, а от здоровых инстинктов.
— Правда? А я вот очень мало ем…
— Сегодня вечером вы будете есть, как волк. Только постарайтесь поторопиться, хорошо?
— Мне еще надо принять душ и переодеться… Через час?
— О’кей, не копайтесь!
— В пять часов?
Она засмеялась.
— Годится, Сильвия. Думаю, дотяну.
Я повесил трубку, улыбаясь. Она прелесть. Не совсем в моем вкусе, конечно, но, возможно, еще подрастет?
Я побрился и оделся; на часах — лишь половина пятого. Я сунулся к холодильнику, но потом решил подавить свой здоровый животный инстинкт. Скоро придет Сильвия! Захлопнул дверцу, послонялся по кухне и вернулся в гостиную.
Усевшись на диван, я снова занялся телефоном. Квинтет Эрика Маннинга? О’кей. Выясним все про пластинку. Два местных разговора ничего не дали; третий — обещание поискать. Тогда я дозвонился до владельца компании по распространению пластинок.