Они все очень скоро увидят, что Солана не такая мягкотелая, каким был ее отец.

Вспомнив о нем, девушка надула губки, и бледное лицо Талуна, сообщившего ей о гибели отца, снова встало перед ее глазами. Неужели этот глупец и в самом деле считал, будто ее брак с его сыном-идиотом был чем-то большим, нежели обыкновенная сделка? Несомненно, Талун полагал, что поставит своего сына главой картеля Верген, но в отношении Соланы Верген он глубоко просчитался.

У нее уже есть кое-какие связи в других картелях, и эти люди будут ну просто очень рады услышать нечто из тех глупостей, которые ее женишок, всхлипывая, наболтал ей, когда они, удовлетворив свои низменные потребности, лежали рядом в темноте.

Советники отца приходили в ужас от одной мысли, что рано или поздно Солана возьмет в свои руки бразды правления производством, но девушка никак не могла взять в толк, с чего бы это. Глава картеля Шонаи — женщина, и она же — губернатор всей планеты. Солана, размышляя о будущем, еще плотнее натянула на плечи накидку и опустила руку в шелковой перчатке на борт кареты.

Да, картель Верген определенно ждут кое-какие перемены.

Толстые, унизанные перстнями пальцы Тарина Хонана выбивали нервную дробь по бортику коляски, а объемистый зад болезненно воспринимал неприятное тарахтение колес по булыжникам мостовой.

Он в очередной раз выругался, вспомнив, как ему не позволили вложить деньги его картеля в антигравитационную карету. А ведь это были бы хорошие инвестиции, неужели комитет этого не понимал? Так унизительно приезжать во дворец на громыхающей таратайке, а не на плавном престижном транспортном средстве вроде тех, что у Талуна и де Валтоса.

Тем не менее Хонан продолжал надеяться, что однажды станет таким же успешным, как и они, и завоюет уважение и восхищение меньших картелей. Он решил внимательно наблюдать за Талуном и де Валтосом во время собрания в сенате. Какого бы мнения ни придерживались Талун и де Валтос, так же станет поступать и он. Эти двое наверняка признают в нем равного, если Хонан будет поддерживать их политику. Разве не так? Или они будут думать о нем, как о бесхребетном существе, следующем за ними просто ради того, чтобы подлизаться? Тарин Хонан жевал свою нижнюю губу и размышлял, как же поступит в этом случае комитет.

Но стоило ему закрыть глаза и представить, как все они, сидя вокруг длинного дубового стола, однообразно трясут своими глупыми головами, отклоняя очередное внесенное им захватывающее деловое предложение, Хонан впал если не в ярость, то по крайней мере в безумное раздражение.

И почему это он — единственный из лидеров картелей — должен отвечать перед комитетом? Разве это справедливо? Он знал, что все остальные насмехаются над ним из-за этого. Он стал посмешищем для всех, даже для лидеров крошечных картелей, состоящих из одного предприятия, которые и место в сенате-то могут позволить себе с трудом.

Да, он совершил несколько ошибок. А кто их не делал в бизнесе?

Да, несколько сделок пошло не так хорошо, как он надеялся, и, конечно, была еще неудача с продажным мальчишкой, который, получив доступ к его кредитной карте, оставил Хонану гигантский долг, прежде чем сбежать с Павониса на одном из многочисленных инопланетных грузовых кораблей. Но неужели такая ерунда стала для комитета поводом лишить его исполнительной власти и назначить себя всемогущим хозяином его финансов?

Хонан страстно надеялся, что этот мальчишка оказался на борту одного из кораблей, захваченных эль-дарами, которые пытали его всевозможными отвратительными способами. Эта мысль вернула Тарину вкус к жизни и даже вызвала улыбку на его пухлой физиономии. Хонан облизал накрашенные губы, представив страдания мальчика в руках работорговцев-эльдаров.

И еще сильнее сжал потной рукой трость черного дерева.

Казимир де Валтос зевнул, поморщившись от жжения в легких, вызванного горьким смогом, висевшим в воздухе, и закрыл глаза, ожидая, пока антигравитационная карета плавно остановится у дворца. Ненадолго он задумался, чего же может хотеть теперь эта сука Шонаи, но тут лее отбросил эту мысль как неуместную. Кого теперь на самом деле заботят ее желания? Он улыбнулся, подумав, что, быть может, она решила объявить о своем абсурдном предложении поймать эльдаров налетчиков. Неужели она действительно думает, что его картель так легко купить?

Если Шонаи считает, что они так вот запросто ей подыграют, тогда она еще более глупа, чем полагал де Валтос.

Когда-то Микола Шонаи могла быть достойным политическим соперником, но теперь она была всего лишь усталой старой женщиной. Она с трудом цепляется за власть кончиками пальцев, не осознавая, что целая толпа людей только и ждет подходящего момента, чтобы ее уничтожить.

И Казимир де Валтос — первый среди них.

Достав из-под накидки серебряный портсигар, он вытащил из него тонкую сигару и закурил. Де Валтос знал, что сигары вредны для его легких, и в очередной раз горько усмехнулся иронии жизни.

После встречи с эльдаром на его чудовищном корабле много лет назад, легкие Валтоса прихватывало иногда даже от простого тумана, но будь он проклят, если перестанет из-за этого делать то, что ему хочется! Он всегда так делал и всегда будет делать, и будь проклят тот, кто попытается ему помешать.

Вендаре Талун улыбнулся, обнажив два ряда идеальных зубов, и это напомнило Уриэлю клыкастые ухмылки шипящих хормагантов, которых он убивал на Айкаре IV. Уриэль познакомился с Талуном всего десять минут назад, но этот человек ему уже определенно не нравился.