Сражающиеся рухнули на пол, и Ла'тиен продолжала колоть смертельно раненную судью в помрачении горя, ярости и ненависти. Кровь хлестала, заливая стены, пока Ла'тиен позволяла ужасу своих мучений в Стеклянном доме изливаться потоком неудержимого насилия.

Куделькара ужаснула смерть Шарбен, животная жестокость, с которой ее убили. Ла'тиен подняла взгляд, и сквозь кровавую маску, закрывшую ее искаженное лицо, Куделькар увидел подлинную природу расы тау, тьму, которую они прятали под показным лоском цивилизованности фантастических теорий о Высшем Благе.

Лортуэн Перджед, увидев, что Шарбен погибла, выбежал вперед, отчаяние придало силы его дряхлому телу. Он нагнулся, чтобы забрать короткоствольное оружие, оброненное огненным воином, на которого сначала напала Шарбен, и принялся возиться со спусковым крючком.

— Не будь идиотом, Лортуэн! Положи пистолет! — закричал Куделькар, вовсе не желая, чтобы Лортуэна погубила эта ужасная глупость. Адепта было не переубедить, он и шатающийся от удара огненный воин выстрелили одновременно. Куделькар отпрянул, когда залпы обжигающей голубой энергии лучами разошлись по комнате.

Огненный воин рухнул на пол с огромной рваной дырой в развороченной груди, но забрал своего убийцу с собой. Лортуэна Перджеда сбило с ног, хрупкое тело буквально разорвало надвое потоком высокоэнергетических болтов.

Как бы ни была страшна участь Лортуэна, подлинный ужас находился за спиной убитого адепта.

Мать Куделькара соскользнула по безупречно чистой стене, оставляя за собой кровавый след. Глаза Паулук Шонаи расширились от боли, тюремная туника промокла, по ней расползалось красное пятно.

— Нет! — закричал Куделькар, подбегая к матери. Он поднял ее на руки, слезы застилали глаза. Он положил ладонь ей на живот, напрасно пытаясь остановить кровотечение.

— Император, спаси ее, пожалуйста, о нет, нет! — завыл Куделькар, умоляя единственного бога, которого знал, спасти его мать. — О Бог-Император, нет, не дай этому случиться!

Куделькар увидел, что жизнь покинула глаза его матери, и издал страшный, мучительный скорбный вопль. Его глаза наполнились слезами, и он заплакал, прижимая к себе ее безжизненное тело.

— Прости, прости, это все моя вина. Я предал тебя, о Император, прости меня, прошу, прости…

Куделькар почувствовал чье-то присутствие рядом с собой и поднял взгляд: над ним стоял Аун'рай с выражением глубочайшего разочарования на лице.

— Ты взываешь к своему Императору о помощи? После всего, о чем мы говорили, ты все еще готов обратиться к своему далекому Императору за утешением? Неважно, что говорит твой разум, в час беды обращаются к духам и богам. Как это по-человечески, как жалко выглядит.

— Она мертва! Ты не понимаешь? Она мертва.

— Я это слишком хорошо понимаю, — холодно промолвил Аун'рай, и рядом с ним показалась Ла'тиен, все лицо и броня ее были в крови Шарбен.

Куделькар силился не лишиться рассудка при виде столь ужасного кровопролития. За считанные секунды его блистательное будущее, статус и роскошь обратились в кошмар и горе. Он помотал головой и осторожно положил мать на холодный жесткий пол.

Он встал и увидел двух тау. Одна отчаянно желала убить его, другой — поработить, и Куделькар сам не знал, какая участь страшит его больше.

— Возможно, это не конец, — сказал Аун'рай. — Ты все еще можешь стать частью Высшего Блага.

— Думаю, что нет, — ответил Куделькар, пятясь к выходу, откуда слышались стрельба и грохот взрывов. — Я ничего не хочу от тебя и твоей расы. Если мне суждено умереть, то я умру среди своих.

Куделькар развернулся и пошел вниз по ступеням к посадочной площадке. В воздухе пахло дымом и электрическими разрядами нарушенной изгороди. Кричали солдаты, гремело оружие, но Куделькар никогда в жизни не чувствовал себя настолько свободным.

Он вспомнил разговор с Лортуэном Перджедом вскоре после того, как они оказались в заточении.

— Мы военнопленные, — сказал Куделькар. — Какая у нас может быть честь?

— Лишь та, что мы принесли с собой, — ответил Перджед, и лишь сейчас Куделькар понял смысл его слов. Он поднял голову и посмотрел в ярко-голубое небо, глубоко вдыхая морской воздух.

Куделькар нахмурился и поднял ладонь, чтобы заслонить глаза от солнца, и тут он заметил несколько падающих предметов, казавшихся несколько неуместными в небе. Он улыбнулся, поняв, что это такое.