Бениаго почувствовал, будто он вернулся в прошлое, в свою молодость в Мензоберранзане, где такие побои были в порядке вещей.

Это продолжалось, пока боль и яд не довели его до бессознательного состояния, но как только мучения закончились, теплые волны исцеляющей магии прошли через него, заставляя его вновь очнуться.

Так же, как когда он был маленьким мальчиком: его избили до бессознательного состояния, исцелили и опять избили. Он открыл глаза и обнаружил, что упал в кресло, но остался невредимым, и перед ним Верховная Мать Квентл, его великая тетя.

– Доставь мне удовольствие, - она сказала ему прямо, кивнув.
– Да, даже притом, что ты уродливый иблис.

Бениаго знал, что на нее лучше не глядеть, и стал смотреть на ее ноги, он увидел, как ее мантия упала на пол. – Можно я скажу?

– Только быстро!

– Я не принимал свой истинный облик много десятидневок... в-возможно... год...
– пробормотал Бениаго.
– Я могу его вернуть...

– Нет, - приказала она. – Мне любопытно. Она приблизилась к Бениаго, взяла его за подбородок, и подняла его лицо вверх, чтобы он мог заглянуть ей в глаза.
– У меня большие надежды на тебя. Не разочаруй меня, - промолвила она.

Несмотря на мучения и вполне обоснованный страх, Бениаго знал, что не разочарует ее. Полный страстного желания, он встал перед Квентл.

Полная страстного желания, несмотря на избиения, она залезла на него.

Жадно, потому что он был так обучен, с наказанием как прелюдией к соблазнению, с мольбой, будто была крайняя нужда в удовольствии.

– А затем ты мне расскажешь, - сказала Квентл, притянув Бениаго к себе и кусая его губу.

– Что?

– Все, - сказала она, и толкнула его на стол.

Джарлакс полагал, что во всем Фаэруне было, вероятно, всего несколько магов или жриц достаточно сильных, чтобы пройти через многочисленную магическую защиту, которую он много лет устанавливал вокруг своих личных покоев, и лишь половина из них, могла сделать это без его ведома.

К сожалению для него, одним из этой избранной группы был его брат, Громф Бэнр.

– Рад нашей встрече, - поприветствовал он, вставая со стула, чтобы встретить архимага.
– Чем я обязан этой столь неожиданной радости?

– Моей изрядной индивидуальности.

Джарлакс кивнул.

– Как дела в Лускане?

Джарлакс пожал плечами.
– Это несчастное место жалких людей, так что, я предполагаю, не так уж хорошо. Но я здесь процветаю.

– Я бы сказал, к счастью.

– Драгоценные камни и безделушки текут обратно к Ксорларринам, по договоренности, и в казну Дома Бэнр, я полагаю.

– К счастью... для тебя.

– Есть проблемы? Рассказывай?

– Я уверен, что есть. Я пришел сюда не для того, чтобы с тобой повидаться, а затем, чтобы ты проводил меня к кое-кому другому в городе.

– Тем не менее, ты здесь... к счастью, без сомнения, для меня.

– К кое-кому с Корабля Курта, - добавил Громф, и Джарлаксу пришлось потрудиться, чтобы скрыть беспокойство.

– Значит, ты хочешь исследовать завитки Главной Башни? Дабы распознать важные связи с городом, который теперь называется Ксорларрин?

– Нет, я пришел поговорить с Бениаго Бэнром.

Джарлакс сел и очень постарался выглядеть не впечатленным. – Он не пользовался этим именем...

– Век или более, - согласился Громф.
– Но, увы, он не может убежать от фамилии Бэнр.

– Ты планируешь говорить открыто? Или продолжишь говорить загадками?
– спросил Джарлакс, начиная вставать.

– Сядь, - велел Громф, останавливая Джарлакса.

Джарлакс, долгое время, смотрел на старого мага, взвешивая возможности. Неужели пришло время битвы между ними, задавался вопросом он?

Было много способов, которыми Джарлакс мог напасть на Громфа в этой комнате, здесь присутствовали стратегически расставленные ловушки, включая те, которые могут снять большую часть магической брони брата.

Но нет, понял Джарлакс, лучше предпринять острожное отступление, и его можно осуществить лишь рывком его серьги.

– Буфетчица в трактире на том берегу реки одна из твоих красавиц?
– спросил Громф, и, казалось, был очень доволен собой, что обладал этой информацией, или тем, что на другом берегу реки был трактир, с которым был связан Джарлакс.

– Игрушка, - небрежно ответил Джарлакс.

– Она симпатичная для человека. Возможно, ты возьмешь ее с собой.

– Мы куда-то идем?