«Ромка ночевать не придет…»

Я присел на стул.

Что же это? Я еще и сам не знаю, приду я ночевать или не приду. Я даже не решил еще, идти мне или не идти… куда задумал. Я еще сам ничего не решил, а обо мне снова всё знают! Хотя никто, конечно, не в состоянии понять, зачем я это делаю…

Не в состоянии, не в состоянии!.. Хватит того, что знают!

С улицы, сквозь закрытую дверь балкона, доносятся голоса. Полдень… В комнате душно. На небе ни тучки. Опять днем будет парить…

— Что, Вовка, презираешь? А сам куда от Тамарки?.. Вот я тебе, — глухо доносилось с улицы.

Так идти или не идти?

— Изме-енник! — хохотнули под балконом. — Чуть жена из дома, а уж он к подруге.

— Ла-адио… — насмешливо пророкотало в ответ. — На ночку — не беда… Авось не узнает.

Постойте! Про ночку… изменник… — да ведь это же на мой счет прохаживаются! Что за пошлость, что за гадость! Разыгрывают опереточную сцену специально для меня. И судят, естественно, по себе. Дурачье! Если, конечно, мне все это не кажется…

— А я вот Тамарке скажу!

— Да ладно! Что я, не мужик, что ли?

И снова — сытый гогот.

Так, доверившись наваждению, можно спятить. И пойматься на любой розыгрыш.

Я почувствовал бешенство. Но меня не отпускало и любопытство. Я встал и подошел к двери балкона. Очень хотелось глянуть, кто это там так гулко вещает.

— Скажу, скажу Тамарке, — все похохатывал нахальный басок.

А я вынужден терпеть! При чем здесь Тамарка?.. Правда это или неправда — а ведь вынужден. Смешно. Сказать им, что ли, как бездарно они судят о человеческой природе? Только перед кем рассыпаться? А в то же время хочется, чтобы поняли…

Между тем, все сильнее я чувствовал какое-то приятное щекотание в груди. Что-то меня приятно изнутри грело. Что? Да ведь я был героем дня! Поглядите только, как заинтересованно обсуждают на улице мою персону, пытаются понять в ней что-то, разгадать… Ха-ха!.. Только нет, подальше от соблазна. Пусть, черт с ними, думают, что хотят.

Я сделал шаг вдоль двери с тем, чтобы отойти от балкона. Но как-то невольно рука сама потянулась к ручке, дверь сама собой как-то незаметно открылась. На меня пахнуло свежим горячим воздухом.

Внизу стояли двое мужчин и удивленно на меня смотрели. Пусть глядят, вот он я.

А какая приятная, оказывается, это вещь — слава…