— Поверьте, — сказал я, — вы не порадуетесь, если затеете что-нибудь.

— Не диктуй мне, чему я должен радоваться. — Заводила шайки шагнул вперед, на свет. «Отлично, — подумал я, — продолжай их забалтывать». — Но это же то, что привыкли делать вы, имперцы?

— Что-то я не понимаю, — ответил я, подпуская в голос легкое любопытство.

Краем глаза я поймал движение, сказавшее мне, что путь к отступлению отрезан. Вторая шайка вынырнула из переулка позади нас. Я начал прикидывать возможности. Если я потянусь за лазерным пистолетом, они набросятся, но я, пожалуй, успею сделать выстрел. Если этим выстрелом снять главаря и одновременно броситься вперед, то есть хороший шанс прорваться и убежать. Конечно, при условии, что они будут в достаточной мере ошарашены или напуганы. Если повезет, они набросятся на Диваса, что даст мне время убраться подальше, но я не мог быть в этом уверен, так что продолжал тянуть время и ждать лучшей возможности.

— Вы здесь, чтобы украсть наш мир! — выкрикнул лидер. Когда он целиком вышел на свет, я увидел, что его лицо выкрашено в синий цвет мягкого пастельного оттенка. Это должно было выглядеть глупо, но странным образом смотрелось весьма харизматично. — Но вы не отберете нашу свободу!

— Твою свободу принесли тебе мы, кретин-ксенолюб! — Дивас вырвался из моей хватки и рванулся вперед. — Но твои промытые мозги совершенно размокли, чтобы это понять!

Ну, снова-здорово. Прощай, дипломатия. И все-таки, пока приятель изображает из себя «Атаку Ганнака» [15] , я могу попробовать дать деру.

Впрочем, такая удача мне не светила — еретики согласованно взяли нас в тиски. Я успел лишь выдернуть лазерный пистолет и сделать один выстрел, снеся половину лица у одного из нападавших, — что, надо сказать, немногим ухудшило его и без того непривлекательную внешность. Затем железный прут тяжело опустился мне на кисть. Я побывал в достаточном количестве рукопашных, чтобы заметить удар и принять его вскользь, что спасло меня от перелома или чего похуже, но не уменьшило боль, которая пронзила руку от пальцев до плеча, заставив ее онеметь. Мои пальцы разжались, и я быстро наклонился, пытаясь подхватить драгоценное оружие, но тщетно. В ребра мне врезалось колено, выбив воздух из легких, и я упал, ободрав костяшки пальцев (по крайней мере, те из них, что были настоящими) о холодное, твердое покрытие и понимая, что если я как-нибудь не вырвусь отсюда, то я мертвец.

— Торен! — крикнул я, но у Диваса теперь было достаточно своих проблем, и от него мне помощи ждать не стоило.

Я сжался в комок, стараясь защитить жизненно важные части тела, и отчаянно пытался добраться до цепного меча. Конечно же, именно на него мне стоило полагаться в первую очередь и постараться с его помощью удержать толпу на расстоянии, но хорошая мысля приходит опосля, и теперь чертова штука была зажата между мною и асфальтом. Я отчаянно старался выцарапать меч, чувствуя, как кулаки и сапоги обрабатывают мои ребра. К счастью, нападавших было так много, что они мешали друг другу, а моя форменная шинель была достаточно толстой, чтобы смягчать удары, иначе я имел бы уже весьма плачевный вид.

— Шкри-и-и! — Воздух разорвал нечеловеческий крик, заставивший волосы у меня на спине встать дыбом, даже учитывая мое положение.

Мои противники замерли в нерешительности, и я откатился прочь как раз вовремя, чтобы увидеть, как самого большого из них отбросило прочь какой-то неведомой силой.

На секунду я подумал, что у меня галлюцинации, но боль в ребрах была слишком настоящей. Сверху вниз на меня смотрело лицо, на котором выделялся огромный, загнутый клюв, увенчанное гребнем крупных, затейливо раскрашенных перьев, и горячее, с трупным запашком дыхание заставило меня судорожно сглотнуть.

— Вы относительно не повреждены? — спросила эта образина на готике со странным акцентом. Это сложно передать на письме, но голос был горловым, а большинство согласных сведены к жестким щелкающим звукам. Но, нужно признать, речь была вполне внятной.

Мой же ступор был целиком обусловлен открытием, что подобная тварь вообще могла говорить.

— Да, благодарю вас, — хрипло ответил я через секунду. Когда не имеешь понятия, что происходит, вежливость не повредит.

— Это радостно, — сказало нечто и небрежно отшвырнуло еретика, которого держало в левой руке.

Остальные теперь угрюмо переминались вокруг, как учащиеся Схола, к которым пришел наставник и испортил все веселье. Тонкая, чешуйчатая рука с похожими на кинжалы когтями, потянулась ко мне. На секунду мое сердце замерло, но потом я разгадал его намерение и принял руку, поданную, чтобы помочь мне встать. Теперь существо повернулось к группке мрачных еретиков.

— Это не приближает всеобщее благо, — сказало оно. — Теперь разойдитесь и избегайте вступать в конфликт.

Фраза звучала весьма вызывающе, если я что-то в этом понимаю. Но, к моему удивлению и, должен признать, огромному облегчению, кучка забияк растворилась в тени. Я с некоторой тревогой посмотрел на своего спасителя. Он (или она — что касается крутов, тут не угадаешь, впрочем, только им самим и есть до этого дело) был лишь немногим выше меня, но выглядел весьма пугающе. Они достаточно сильны, чтобы схватиться в рукопашной с орком, и я, например, не поставил бы на зеленокожего. А справиться с человеком для крута было делом пары секунд. Но все же я подобрал свой выпавший лазерный пистолет и постарался восстановить дыхание.

— Я ваш должник, — сказал я. — Должен заметить, что я не понимаю причин вашего вмешательства, но, тем не менее, я благодарен.

Неловко и не без труда я засунул оружие обратно в кобуру. Правая рука распухла, и пальцы казались невосприимчивыми. Мой спаситель издал забавный щелкающий звук, который, как я предположил, был аналогом нашего смеха.

— Имперские офицеры убиты сторонниками тау. Это нежеланный исход, когда политическая ситуация так напряжена.

— Это нежеланный исход в любое время, покуда один из офицеров — я.