— Что здесь такое? — спросил он, оглядывая комнату.

— Эти сволочи могли сбежать через окно, — сказала я, указывая вниз.

Все трое подошли ближе и посмотрели на землю, потом на меня.

— Что же, они спрыгнули? — спросил один из криминалистов, глядя на меня.

Я пожала одним плечом.

— Может быть?

— Не вижу веревки или чего-то такого, — сказал Стефан почти с вызовом.

Ничего не сказав, я посмотрела вниз.

— Ладно, Гарсия, пошли вниз. Надеюсь, кровососа поймают, — сказал один из криминалистов.

Я повернула голову и бросила ему вслед:

— Что ты сказал, Эрик?

Он обернулся и сказал мне:

— Ну, мы называем его кровососом из-за этих отметин. Я думаю, мы такое уже видели на других телах, правда, не был уверен. Но это тело свежее. Тут точно есть точечные отметины.

Я прищурилась.

— Да, наверняка сделанные иглами чокнутых оккультистов, чтобы выкачать кровь.

Он ухмыльнулся уже знакомой ухмылкой, развернулся и ушел вслед за своими коллегами и моими. Ох, дерьмо.

— Еще один? — спросила я у коронера. Мы с ним стояли рядом с металлическим холодным столом, на котором теперь лежало тело девушки. Она была раздета, и вымыта дочиста. Голову ей побрили наголо.

Коронер кивнула. Ее лицо скрывала маска. Рукой в перчатке она указала на шею жертвы.

— В теле почти нет крови. Осталось меньше трех пинт.

Я покачала головой. Человеческое тело содержит около десяти пинт — почти пять литров крови. У этой бездомной могло быть ее меньше, ведь такие как она часто сдавали кровь, чтобы добыть денег, но меньше полутора литров — это точно смертельно.

— К несчастью, тело нашли очень рано, и совершенно ясно, что раны нанесены клыками, а не иголкой. Конечно, я напишу в отчете, что это следы уколов, но не все денверские копы абсолютно тупы, — сказала она.

Морин Линдт — я звала ее Мо — была двухсотлетним вампиром. Она работала в ночную смену здесь, в офисе, и я не понимала, что заставило ее захотеть иметь такую работу. Впрочем, она тоже наверняка меня не понимала.

— Да, они уже называю его Кровососом, — сказала я.

— Прекрасно, — заметила она сухо. — Тебе нужно добраться до этого ублюдка, Лотус. Он нас подставляет. Не только так, но еще и убивая невинных людей. Не круто.

Я издала смешок, услышав современное словечко из ее уст. Мо выглядела лет на 35, и старалась всегда идти в ногу со временем, как и я.

— Я знаю. Мы ищем. Я примерно знаю, что именно, но пока не уверена, так что дам тебе знать, если найду.

Она кивнула, вытащила из ящика пилу для костей, убрала защитный кожух и вставила пилу в рукоять.

— Кажется, мне пора, — сказала я, махнув в сторону инструмента.

Она засмеялась.

— А ты думаешь, зачем я это достала?

Я хмыкнула.

— Ты очень любезна.

— Иди, ищи своего ублюдка. Пока, фейри.

Я нахмурилась. Ненавижу, когда меня так называют. Но Мо любила всякое такое дерьмо. И я ей разрешала. Думаю, она просто завидовала тому, что я могу бывать на солнце. Не могу ее осуждать, правда. Когда ты чего-то не можешь, это бесит.

Я направилась к выходу.

— Лотус, — позвала она, когда я уже открывала тяжелую дверь морга, чтобы выйти наружу.

— Да? — я повернулась и увидела, что она уже повязала свой ужасный зеленый фартук.

— В холодильнике шесть пакетов. Угощайся.

Я кивнула и улыбнулась. Оказавшись у медицинского холодильника, я потянула на себя металлическую дверь и открыла ее. Я забрала три пластиковые пакета Первой Положительной и сунула их в сумку.

— Спасибо, Мо. Я ценю это.

Не глядя на меня, она нажала на кнопку пуска и пила ожила. Приблизив ее к голове теперь уже лысой бездомной девушки, она бросила:

— В любое время. Но пакеты вернешь.

Я быстро вышла из морга и направилась к парковке. Поглядев на часы, я поняла, что уже семь вечера, и я голодна. Хорошо, что я успела выйти раньше, чем Мо начала пилить голову этой несчастной, иначе я бы лишилась аппетита.

Я забралась в машину и закрыла дверь. Заведя мотор, я включила печку и убедилась, что свет не горит ни снаружи, ни внутри. Достав из сумки один пакет, я огляделась. Закрыла глаза. Концентрация позволила моим клыкам выдвинуться из десен. Отлично. Аккуратно надкусив пакет, я осторожно сделала в нем маленькую дырочку. Ни к чему устраивать кровавый потоп в машине. Снова оглядевшись, я сомкнула губы вокруг дырочки и начала сосать. Осушив пакет до дна, я открыла глаза. Тусклый зеленый свет озарил салон — мои глаза сверкнули зеленым в знак насыщения.