Шрифт:
– Давайте снимем план здесь, давайте вы будите кататься на велосипеде. А вы можете съехать на пузе на перилах со второго этажа?
– Подождите, на пузе со второго этажа я съезжать не буду. Это уже лишнее.
В какой-то момент они видят такой рупор и говорят:
– О, вот эта штука нам тоже нужна. Так, посмотрим, как же нам ее применить, как применить. А, значит, смотрите, Диана, вы открываете мансарду и говорите в этот рупор: «Робеспьер Арбенин, в пять часов просьба пройти на обед».
– Это как-то тупо.
– Поверьте, будет классно.
– Ну, хорошо, – я согласилась.
Первый дубль я распахиваю окно и кричу в этот рупор: «Робеспьер Арбенин, пять часов вечера, пора ужинать».
Они говорят:
– Спасибо, еще один дубль.
Я опять распахиваю:
– Робеспьер Арбенин, – а Робеспьер в этот момент подбегает: «Гав-гав-гав».
Второй дубль, третий, четвертый… Вдруг в какой-то момент распахивается окно противоположного дома, который стоит прямо рядом, высовывается мужчина, крутит у виска и говорит:
– Чокнутая.
Вот так я въехала на дачу.
Жираф
Я ждала три года, чтобы сводить детей в более осознанном возрасте в зоопарк. И вот мы ходим от клетки к клетке, они смотрят, постоянно задают мне вопрос:
– Когда же звери выйдут на волю? Как они тут живут? – и многие другие вопросы.
Посмотрели на белых медведей. Всю дорогу Тема ходил и говорил:
– А где жираф?
И все это подогревала наша бабушка:
– Ой, нужно обязательно детям показать жирафа.
Я не понимаю, почему свет клином сошелся на этом жирафе?! Мы ходим, ходим, ходим, в какой-то момент я вижу: клетка, огромная толпа – и понимаю, что, это вероятно, то, что нам нужно.
Бабушка бежит навстречу и говорит:
– Жираф здесь, жираф здесь.
Мы Тему проносим через всю толпу, поднимаем его зачем-то на плечи:
– Тема смотри, вот жираф.
Сын к нему тянется, тянется. Жираф жует эту траву, так меланхолично, потом собрал все, что у него было во рту, и в Тему как плюнет. И малой так смотрит на себя:
– Мама, что это?
А он такой брезгливый. Вот так показали мы ему жирафа.
Чапы
У меня есть дача, и там есть соседи. Они очень хорошо ко мне относятся, иногда дарят мне цветы, и при этом у каждого есть хобби. Соседи справа разводят маленьких собак. В какое-то утро я придумала следующую вещь: я открывала огромное окно на втором этаже, переваливалась через подоконник и кричала: «ЧАПЫ». Стая маленьких, мелких собак кубарем несутся и начинают лаять. Когда выходили соседи, я пряталась. Так происходило очень часто, но у меня настолько интеллигентные соседи, что они не пришли и не пожаловались, хотя они прекрасно понимали, откуда это все происходит. Что вы думаете, тут у меня родились дети. В какой-то момент мы стали приезжать на дачу, по субботам, воскресеньям, нет садика, приезжаем на дачу. Однажды приходит соседка и говорит:
– Какой у вас милый, очаровательный сын. Знаете, что он делает?
– Что?
Оказывается, он с переднего крыльца, увидев соседку, кричит:
– Тетя, тетя, – и прячется.
Так вот, я думаю, это у нас семейное.
Фастфуд
Я после концертов очень часто люблю обрушиться на какой-нибудь фастфуд. Я не знаю, почему так происходит, но это правда. В какой-то момент у меня был концерт в Подмосковье. После концерта мы пару кварталов отъехали и зашли в одно заведение. Мы заказали два напитка, две картошки фри и две котлеты. Стоим, ждем, когда принесут. И вот ставят на поднос два напитка, потом кладут две картошки, и мы начинаем их потихонечку есть в ожидании этих котлет. Есть-то хочется, после концерта особенно. И тут ставят мороженое. На что мой приятель говорит:
– А это не наше мороженое.
Кассир отвечает:
– А это не ваш поднос.
Мы обомлели, так стало неловко, и тут голос из-за моего плеча:
– Да, вы ешьте, ешьте, ребята.
Мы оглядываемся и видим, что стоят два фаната.
Я надеюсь, что я когда-нибудь с кем-нибудь из них обязательно встречусь и угощу картошечкой.
Фото на память
Была такая история, мне подарили фанаты сенбернара. Они сначала пушистые, маленькие медвежата, но с каждым днем они становятся больше, больше, больше.
Оттуда, где мы жили, пришлось съехать, потому что он съел все углы, но какое-то время мы продержались в квартире. Однажды я вывожу его гулять. Это было в Москве. Идут мимо люди, подходят и говорят:
– Послушайте, можно сфотографироваться?
Я про себя думаю: «Ну вот, и тут застукали. Утро. Какой кошмар, я так выгляжу ужасно. Зачем еще фотографироваться», а сама говорю:
– Ладно, давайте сфотографируемся – а мой сенбернар так рвется с поводка, куда-то ему нужно бежать.
Люди так умиляются, смотрят на него и говорят: