Основная борьба с «жидовствующими» развернулась уже без их участия. Сектанты повели очередную подспудную атаку, и именно под флагом нестяжательства. Подталкивали Ивана Васильевича конфисковать церковные земли. Провокация была задумана хитро. Великий князь поссорится с церковью, разгорятся конфликты со священниками, монастырями. А еретики выступят опорой Ивана III, восстановят влияние. К тому же «жидовствующие» были связаны с высокопоставленными аристократами, которые рассчитывали хорошо погреть руки на конфискациях.

Но митрополит Симон, новгородский архиепископ Геннадий, преподобный Иосиф Волоцкий продолжали раскапывать темные дела сектантов. Да и в семье Ивана Васильевича положение переменилось. Василия он освободил, приблизил к себе, пожаловал ему титул государя. Сын и Софья стали деятельными союзниками борцов с ересью. Состоялось несколько церковных соборов, осудивших «жидовствующих». В 1502 г. Елену Волошанку и княжича Дмитрия взяли под стражу. Их было запрещено именовать великокняжескими титулами и даже, как еретиков, поминать в храмах. Враги пытались наносить ответные удары. Государыня Софья Фоминична умерла, отравленная мышьяком.

Преподобный Иосиф Волоцкий доказывал, что ересь – смертельная зараза. Если не уничтожать разносчиков, она будет охватывать здоровых людей, губить души. А покаяние от «жидовствующих» принимать нельзя, их мораль допускала и поощряла ложь. Но среди советников Ивана III у сектантов оставались свои люди. Удерживали его от крайних мер. Казнить сектантов он не решался. Лишь в 1504 г., когда он тяжело заболел, св. Иосиф и его сторонники доказали государю – ересь надо выкорчевать с корнем. Руководителей секты приговорили к смерти. В Москве сожгли главу Посольского приказа дьяка Волка Курицына, Дмитрия Коноплева и духовника Елены Волошанки Ивана Максимова. Еще нескольких еретиков казнили в Новгороде. Остальных осужденных разослали по тюрьмам и монастырям. Тогда же, в январе 1505 г. умерла в темнице Елена Волошанка. Может быть, заключение и переживания подорвали ее здоровье, но не исключено, что ее умертвили тайно. Ее сына Дмитрия содержали со всеми возможными удобствами. В заключении он имел большой штат прислуги, мог распоряжаться собственными владениями. Но на свободу его не выпустили, он преставился в 1509 г.

И вот тут стоит вернуться к конфликту нестяжателей и иосифлян. Факты красноречиво показывают, что истинная картина оказалась сильно искаженной. Во-первых, св. Иосиф Волоцкий никогда не выступал за обогащение монастырей – но земельные владения помогали монахам вести просветительскую работу, лечить больных, помогать бедным и сиротам, кормить голодающих во время неурожая (что и делал св. Иосиф). Во-вторых, преподобный Нил Сорский действительно основал в Вологодской земле обитель, где монахи жили своим трудом, в скитах. Но против церковной собственности он никогда не выступал! И не отрицал возможность спасаться в богатых монастырях.

И тем более св. Нил не был адвокатом еретиков. Когда открылась ересь, и новгородский архиепископ Геннадий воззвал к авторитетным церковным деятелям о поддержке, среди них был Нил Сорский. Он участвовал в расследовании и проклял ересь. А со св. Иосифом Волоцким он никогда не ссорился и не сталкивался! В настоящее время доказано, что преподобный Иосиф в своем главном трактате против «жидовствующих», «Просветителе» («Сказании о новоявившейся ереси»), использовал работы св. Нила. Но и Нил Сорский, в свою очередь, очень уважал его, держал в обители многие его труды, а «Просветитель» ценил настолько высоко, что собственноручно переписал половину книги.

Ожесточенные атаки на иосифлян повел вовсе не он, а Вассиан Косой, о котором мы уже упоминали. Его отец, Иван Патрикеев, был уже в преклонных летах и нервной встряски не перенес, вскоре после пострижения умер. А Василий отделался довольно легко. Превратившись в Вассиана, он неплохо устроился в большом и богатом Кирилло-Белозерском монастыре. В Москве у него остались высокопоставленные родственники, друзья. Да и секта «жидовствующих» не была уничтожена, она лишь затаилась. Покровители поддерживали Вассиана, подсказывали выигрышные ходы.

Из монастыря он ушел в скит недалеко от Ниловой обители, однако совсем ненадолго. В 1508 г. св. Нил Сорский преставился, и сразу же после этого, в 1509 г., Вассиан перебрался в Москву, в «элитный» Симонов монастырь. Причем начал представлять себя «преемником» преподобного, опираться на его имя! А покровители не сидели сложа руки. Протолкнули столь мудрого и праведного «старца» ко двору. Он сумел завоевать доверие Василия III, стал одним из ближайших советников. И первое, что он сделал, – вызвал охлаждение государя к врагу «жидовствующих», св. Иосифу Волоцкому. Доказал, что казнить еретиков нельзя, и их преследования свернулись. Впрочем, основные работы против иосифлян он написал позже, когда преподобный Иосиф умер и не мог уже ответить. Вот тут Косой не стеснялся, по своему разумению «цитировал» и «учителя», св. Нила Сорского, и св. Иосифа. Изображал, будто Волоцкий игумен одновременно нападал на св. Нила и на самого Вассиана, чего никогда не было и быть не могло!

Теперь учителя сектантов маскировались под обликом «заволжских старцев», и Косой формировал вокруг них церковную оппозицию. Он был прекрасным публицистом, пороки и недостатки отдельных священников и монахов распространял на всю церковь, критиковал государственные порядки, выдвигал идеи радикальных реформ. Опять напирал на необходимости конфисковать церковную собственность. Правда, на это Василий III все-таки не пошел. Но многие предложения Вассиана принимал.

А кроме церковной, в нашей стране имелась мощная светская оппозиция. Василий II Темный, Иван III и Василий III объединяли Россию, ваяли ее из россыпи удельных княжеств. Для этого держали курс на самодержавие, укрепление центральной власти. Подавляли феодальную анархию, в свое время погубившую Киевскую и Владимирскую Русь. Подтягивали дисциплину среди князей и бояр, государственная служба устанавливалась для них священным долгом. Хотя западный мир жил совершенно иначе, там аристократы кичились «свободами». Тянулись к роскоши, разгулу, наслаждениям – ведь царила эпоха Возрождения. Особенно широко расплескались подобные «свободы» по соседству, в Литве и Польше. Там магнаты диктовали свою волю монархам, бесконтрольно хозяйничали в стране.