– Кристина, можно просто Тина, - ответила она.
– А вас?

– Я Джон.
– Представился мужчина в белом халате.
– Мой брат - Гора. Кристина, мы спали. Вы уверены, что шум доносился с нашей стороны?

Тина почесала в затылке, сообразив, что с порога набросилась с не совсем заслуженными обвинениями. Шум доносился со всех сторон, даже с той, в которой было окно и дверь, ведущая на балкон.

– Sorry, - вспомнилось ей извинение.
– У меня уже месяц в стенах комнаты кто-то скребется. Для крыс это слишком большой промежуток времени. А сегодня я постучала в стену, а мне постучали в ответ. Кроме вас, соседей, никто здесь этого сделать не мог. Как видите, вы мои единственные соседи. А мне больше не к кому обратиться за помощью, я живу одна.

Тина объяснила ситуацию, приняв как можно более серьезный вид. Джон был похож на врача, а людей этой профессии мало что могло удивить. И, оправдав ее ожидания, он вполне серьезно отнесся к ее словам. Перекинувшись со своим братом словами, оба мужчины замолчали, задумавшись.

Гора первым разрушил наступившее молчание, сказав что-то резкое и указав на распахнутую дверь квартиры Тины. Выходя из дома, она забыла закрыть ее, и было видно отражение мужчин в зеркале, прикрепленном на дверь, ведущей в комнату.

– Вы позволите нам взглянуть на ваши стены? Шум все еще продолжается?
– вежливо перевел слова Горы доктор.

Кристина мотнула головой:

– Шумело с двенадцати до часу, сейчас все стихло.

– Я возьму стетофонендоскоп и мы с вами проведем тщательный осмотр. Вы не против?
– спросил Джон.
– Это все, что мы сейчас можем сделать для вас. Или вы что-то другое хотите нам предложить? Нашей вины в шуме вашей квартиры нет.

Девушка помотала головой, он исчез в квартире.

После его ухода Тине вдруг подумалось, что халатик у нее короткий, едва прикрывает задницу. Гора не смотрел в ее сторону, но девушка никак не могла отогнать от себя ощущение того, что ее мысленно уже раздели. Подумав и покопавшись в своей памяти, она спросила у него:

– What country are you from? (*из какой вы страны?)

Гора промолчал в ответ, резко повернулся к ней боком и вперил взгляд в паутину, украшающую окно подъезда вместо занавески. Тина невольно приподняла брови от удивления, столкнувшись с подобным игнорированием. По губам Горы скользнула тонкая усмешка, и девушка поняла, что ее сосед намеренно повел себя подобным образом. Неприязнь к нему выросла в Тине еще на пару бит.

Когда вернулся Джон, между ними тишина стала настолько плотной, что доктор невольно рассмеялся:

– Вижу, вы пообщались! Идемте, соседка. Покажите нам стены.

В руках он держал прибор для прослушивания внутренних органов, из чего девушка сделала вывод, что Джон действительно был врачом. Тина улыбнулась ему и повела мужчин к себе в квартиру.

– А Гора из какой страны?
– спросила она, переступая порог квартиры.
– Он не говорит по-русски?

– Мы оба из... очень маленькой страны, - ушел от ответа Джон.
– Очень маленькой страны. Я хорошо говорю по-русски, без акцента, вы слышите? Я здесь живу год. Но Гора в Россию прибыл три дня назад, он русский язык не знает.

Тина намек поняла, прекратила расспросы. Братья вошли в квартиру следом за ней, оглядываясь по сторонам.

– Вы одна живете, - констатировал факт Джон.
– А где родители? Сколько вам? Двадцать лет?

Девушка фыркнула:

– Мне тридцать три.

Девушка шла впереди и увидела в отражении зеркала, как мужчины переглянулись между собой за ее спиной. Они заметили только женскую обувь, женскую верхнюю одежду, свисающую с обшарпанной деревянной вешалки.

– Жить одной опасно, - сказал Джон.
– Вы смелая молодая леди, впускаете в дом двух незнакомых мужчин посреди ночи.

Тина рассмеялась:

– Если бы вы слышали, что творилось в моей комнате недавно, вы бы меня поняли. Я начала невольно верить в призраков и монстров, живущих внутри стен. А вы, я надеюсь, все-таки люди?

– Люди, - помедлив, ответил Джон.- Вы не выглядите напуганной.

– О, видели бы вы меня час назад! Я сидела на полу в самой жалкой позе!
– улыбнулась им Тина.
– Вот сюда, проходите. Нет, нет, у меня грязно, можете не снимать тапки.

Мужчины вошли в ярко освещенную комнату. Односпальная кровать с взбитым в кучу одеялом, постельное белье нежно-розового оттенка в голубой колокольчик. Ковер с протертыми в некоторых местах дырами. Современный шкаф-купе смотрелся аристократом на фоне прочей устаревшей мебели. Стол с исцарапанной столешницей, новенький ноут на нем. Вокруг компьютера стоят колонки, принтер, лотки с папками для бумаг. Мягкое кресло напротив стола с ямкой по центру, образовавшейся в результате множества часов, проведенных в нем.

Пластиковое окно с дверью, ведущей на балкон. Старая люстра с декоративными, прозрачными пластмассовыми висюльками. Белый потолок с одной трещиной, идущей из угла к центру. Обои в ромашку.

– Я не слышу шума, - оглядевшись, сказал Джон.
– Здесь тихо.

– Сейчас - тихо, - согласилась с ним девушка, и повторилась, - шум был с двенадцати до часу, минута в минуту.

Мужчины, оглядевшись по сторонам, подошли к правой стене, единственной не заставленной мебелью. Джон воткнул стетофонендоскоп в уши и приложил блестящую головку к стене. Совсем как врач, прослушивающий больного, он нахмурился и начал прикладываться то к одному месту на стене, то к другому.