Старая жизнь рухнула. Каждому из выживших предстоит найти своё место в этом мире. А кому-то пуститься в долгое и опасное путешествие через океан. Продолжение "Выбора Евы".
Сергей Гончаров
Путь Евы
Пролог
Байомин с трудом переставлял ноги. Несколько раз он падал, но находил в себе силы подняться. Снег забился в обувь. Холодный ветер пробирал до костей.
Он чудом выжил при нападении зверей. Он помнил, что человек, пришедший посреди Периода Бурь, говорил, будто надо идти на закат.
И он шёл из последних сил. Добравшись к горам, нашёл узкую тропинку и начал взбираться. Чем выше он поднимался, тем тяжелее становилось идти. Лёгкие горели огнём. Хотелось лечь и умереть. Но Байомин, сын Гтирера, знал - сделай он так и уже никогда не сможет спасти невесту.
По пути попалась пещера. Молодой разведчик забрёл туда спрятаться от нещадного ветра, но почувствовал запах животного. В пещере, без сомнения, жил медведь. Пришлось уходить. Тропинка неумолимо вела к вершинам скал. С каждым шагом крепчал ветер, а снежинки всё сильнее и сильнее ударялись в человеческое тело. Начало смеркаться. Поскользнувшись, Байомин упал плашмя, больно ударился локтем. Хотелось закрыть глаза и уснуть. Сын Гтирера перестал чувствовать холод, по телу разлилось умиротворяющее тепло.
– Бриста!
– посиневшими губами пробормотал молодой разведчик.
Он медленно, с трудом поднялся на ноги. Мышцы не хотели двигаться. Им было прекрасно в спокойствии и блаженном тепле.
Байомин сделал два шага и снова рухнул.
– Бриста, - беззвучно пробормотал он.
Веки закрылись сами собой.
"Посплю и пойду дальше", - была последняя, затухающая мысль молодого разведчика.
Часть 1.
Новый мир
***
Эва заперлась в каюте, где умерла бабушка. Опустилась на колени возле кровати. Давина остекленевшими глазами смотрела в потолок. Эва взяла её за холодную и каменную руку.
– Что мне делать?
– посмотрела на родственницу, словно та могла дать ответ.
– Идти через весь мир к этому бункеру? Без ключа?
Опустила голову на кровать. Тяжело вздохнула.
– Или остаться здесь и постараться выжить?
Эва понимала, что любой здравомыслящий человек бы выбрал - остаться. На корабле тепло и безопасно. Но дочь оружейника чувствовала фальшь в собственных рассуждениях. Всё их поселение перебили только потому, что там жили здравомыслящие люди. А они, как правило, полагаются на порядки предков и на ложное чувство защищённости.
Да, может какое-то время они поживут на этом корабле, но чем дольше здесь задержатся, тем сильнее будет уверенность в безопасности этого места. Как только звери пронюхают, где спрятались последние выжившие из поселения, эта иллюзия мгновенно закончится. Им попросту не дадут спуститься с лайнера. И что тогда?
Эва даже представить себе не могла всю жуть и отчаяние этой ситуации. Осознавать, что у тебя был шанс сбежать от суровой реальности, но ты его потерял из-за самой банальной причины: здравомыслящие люди так не делают.
Она медленно поднялась на ноги.
– Спасибо, бабушка, - произнесла одними губами.
– Эва!
– где-то совсем неподалёку раздался крик Ди.
– Эва!
***
Ди поскользнулся и кубарем скатился по трапу. Лишь по чистой случайности отделался небольшим испугом. Поднявшись, отряхнул несуществующий снег.
– Эва!
– предпринял последнюю попытку.
Эхо пустого корабля многократно повторило человеческий голос.
Не верил молодой разведчик, что подруга могла в одиночку отправиться через залив. Да и как она ключ у Гтирера собиралась забрать?!
– Эва!
– крикнул Ди.
Он понятия не имел, что делать, если дочь оружейника действительно ушла. Пытаться выжить на этом корабле? В одиночку? Как некогда мать Вожака?
– Эва!
– отчаяние в голосе у молодого разведчика скрыть уже не получалось.
– Эва!
Неожиданно она стала для него всем миром. Целой вселенной. И понял он это лишь теперь - лишившись.
– Ты чего кричишь?
– подруга вышла из-за угла.
– Будем надеяться, что звери в горах тебя не услышали.
– Эва!
– Ди подскочил к подруге. Хотел сграбастать в объятья, но постеснялся проявить чувства.
– Я думал, что ты ушла!
– выпалил он.
– Можешь обнять, - дочь оружейника увидела порыв друга.
– Я уже давно от тебя этого жду.
Ди мигом стал пунцовым. Неловко обхватил подругу. Странно было ощущать тепло женского тела. Ему очень хотелось сказать: "Я люблю тебя". Но эти три слова оказалось так страшно произнести, будто все они обладали смертоносной силой.