– Да уж, – пробормотал Михаил, вдруг смиряя прежний пыл. – Хороши! – В очах его вдруг блеснула паволока, какая всегда появлялась при взгляде на женщин. Причиной тому была дочь одного из новых варяжских телохранителей Евдокия Ингерина, на которую он успел положить глаз. – Хороши, дьявольски хороши! – с удовольствием повторил император, мысленно рисуя образ нового любовного приключения. – Я повелел в моём загородном дворце у святого Маманта выделить помещения для казарм, где будут обитать эти воины-скифы, которые поступили на службу в мою императорскую гвардию. Но против остальных варваров я бы отправил армию!

Патриарх сурово поглядел на собеседников, как на учеников, которые не могли ответить на его очередной каверзный вопрос, и со значением в голосе продолжил:

– Мы не станем отправлять к россам свою армию, ни императорскую, ни армию фем! – Фотий выдержал паузу, как подобает настоящему оратору. – Есть другой способ, не требующий больших затрат и огромной армии! Чтобы осы не кусали, нет смысла махать руками или убить десяток из них, нужно обезвредить само осиное гнездо, и тогда исчезнет опасность быть ужаленным.

– Каким же образом, Святейший, ты собираешься усмирить варваров?

– С Божьей помощью, Михаил, – с нажимом произнёс патриарх, опять выдержал паузу и уже совсем негромко, но выразительно и со значением, продолжил: – Мы отправим к северным варварам то, против чего они не умеют сражаться, ибо даже не могут представить это полем боя. К ним прибудут наши проповедники, лучшие проповедники. Как зубья черепахового гребня в волосы, они войдут в головы неискушённых варваров, неся Слово Божие. Только поменяв их мысли, мы можем сделать их послушными Империи, как свирепых псов покорными своему хозяину, – заключил Фотий. – Для начала предлагаю послать одного из лучших моих учеников в Херсонес, где, как мне известно, находятся Священные книги, написанные их варварскими письменами. Только через родное слово мы сможем овладеть их сознанием, ибо ни греческую речь, ни латынь они не разумеют.

– Твой ученик, Святейший, умеет читать варварские письмена? – удивлённо вопросил Варда.

– Он владеет многими языками, в том числе и языком сих варваров-россов, ведь он сам родом из Фессалоник, – произнёс Фотий, в задумчивости потирая двумя перстами переносицу своего орлиного носа.

– Этот ученик, случайно, не Константин из Фессалоник? – с некой радостью в голосе спросил Михаил. Ему живо вспомнился прилежный и тихий сотоварищ по учёбе, которого они наделили прозвищем Святой.

– Он самый, – подтвердил патриарх. – Через него я общался с этим варваром Аскольдом. К тому же из Хазарии приходят плохие вести: христиан притесняют, многие из наших братьев томятся в рабских оковах, как последние язычники! Думаю, Константин после Херсонеса должен отправиться в Итиль и вступить в теологический спор с иудейскими богословами. Это поможет ослабить давление на христианских купцов и гарантировать им нашу защиту. Как вы на это смотрите?

– Хорошо, а сможет ли он достойно представить веру Христову в споре с изощрёнными иудейскими богословами? – с некоторым сомнением молвил кесарь.

– Это лучший из моих учеников, – веско ответил Фотий. – Если он не сможет убедить в своей правоте иудеев, то никому в Империи сделать этого лучше не удастся!

– Такой поездке должно предшествовать выполнение мер безопасности, – изрёк Варда. – Я сегодня же распоряжусь, чтобы купцы прихватили с собой письма нужным людям в Итиле, которые вхожи к беку и умеют с ним договариваться. Теология теологией, но я воин и более рассчитываю на привычные мне способы – оружие, деньги и наших трапезитов.

– Прекрасно, это я и хотел услышать, – удовлетворённо кивнул патриарх. Он взял серебряный колокольчик и несколько раз привычным движением встряхнул его.

Молодой, хорошо сложенный монах почтительно склонил голову перед владыкой, и тот тихо о чём-то распорядился.

Асикрит Фотия вышел, и вскоре в помещение явился человек лет тридцати с тонкими чертами несколько бледного лика, с длинными русыми волосами и бородой. Его серые очи иногда вспыхивали внутренним огнём не то страстной веры, не то убеждённости. Он был в скромной одежде монаха, но с крестом священника на груди.

– Нет, ну теперь я бы точно предоставил Святому возможность сыграть роль Христа в наших сумасшедших мистериях! – радостно воскликнул Михаил, оглядывая худощавую стать бывшего сотоварища по учёбе. – Не надоело сидеть в монастыре? Присоединяйся к нашему славному действу!

– Приветствую тебя, император, да продлит Христос Всемилостивый благие дни твоего царствия! – низко кланяясь, приятным голосом молвил Константин. А про себя подумал, что именно из-за сих богохульных мистерий он вынужден был удалиться в монастырь. Михаил не оставлял его в покое ни в Магнаврском училище, ни в Софийской библиотеке, где Константин намеревался работать. Отказывать императору было нельзя, а соглашаться он не мог по причине искренней веры.

– Погоди, Михаил, – остановил племянника Варда. – Мы сейчас обсуждаем серьёзные дела.

– Константин, – несколько торжественным тоном обратился патриарх к бывшему ученику, – Империя намерена поручить тебе важную миссию.

– Я готов исполнить любое поручение на благо Великой Ромеи и веры Христовой, – негромко, но твёрдо ответил священник, слегка кашлянув.

– Я знаю, что ты владеешь языком варваров-россов, а умеешь ли ты читать их письмена?

– Смотря какие у них знаки, ведь у многих варварских народов свои письмена. Но если нужно, я быстро ими овладею, как, например, письменами арабов. Мне только нужны одинаковые тексты, написанные на греческом и русском.