Ронану было плевать на все это. Он чувствовал себя так, словно за лето вообще не получил никаких приятных бонусов. Проводить дни в школе, тогда как сны становились все страшнее. И еще и прилагать усилия, чтобы избегать встреч с Декланом.

Еще три часа.

– Линч, – изумился Джианг, проходя мимо него в столовой. – Я думал, ты умер.

Ронан бросил на него холодный взгляд. Он вообще не хотел видеть Джианга, кроме случаев, когда тот сидел за рулем автомобиля.

Еще два часа.

Деклан позвонил ему во время одной из презентаций от гостей школы. Телефон, выставленный на беззвучный режим, звонил сам себе. Небо снаружи – голубизна, разорванная белыми клочками облаков; Ронан жаждал взлететь туда и пропасть. Такие, как он, гибли в неволе.

Еще час.

– Я уж было решил, что у меня галлюцинации, – сказал Адам, когда они оба оказались возле шкафчиков. Из динамиков под потолком лился монотонный бубнеж каких-то организационных объявлений. – Ронан Линч в коридорах Эгленби.

Ронан ожесточенно хлопнул дверцей шкафчика. Он ничего не клал внутрь, и у него не было причин открывать или закрывать его, но ему нравился этот звук удара металла об металл, заглушавший объявления, поэтому он сделал это еще раз, просто удовольствия ради: – Мы сейчас что, действительно разговариваем, Пэрриш?

Адам не потрудился ответить. Он сунул в шкафчик три учебника и вытащил футболку для занятий физкультурой. Ронан рванул галстук с шеи:

–  Работаешь после школы?

– С одним сновидцем и мечтателем.

Он перехватил взгляд Ронана поверх дверцы шкафчика.

Школа внезапно стала не так уж плоха.

Адам аккуратно закрыл шкафчик:

– Я заканчиваю в четыре тридцать. Если у тебя будет настроение обмозговать какие-нибудь варианты, как вылечить твой сновиденный лес. Ну, и если не будешь делать уроки.

– Кретин, – отреагировал Ронан.

Адам весело улыбнулся. Ради этой искренней и дружелюбной улыбки Ронан развязал бы сотню войн и сжег дотла множество городов.

––

Хорошее настроение Ронана продлилось ровно до конца коридора и лестницы, поскольку на улице у обочины расположилась лощеная «вольво» Деклана. Сам Деклан стоял рядом с машиной и разговаривал с Гэнси. У Гэнси на локтях форменной рубашки была грязь. Каким образом он так испачкал локти, находясь в школе, Ронан даже и помыслить не мог. Деклан был одет в костюм, но для него это никогда не было чем-то особенным. Он носил костюмы так, как обычные люди носят пижаму.

В мире не было слов, чтобы описать и измерить ненависть Ронана к старшему брату, или наоборот. Не придумали еще такого мерила для чувства, в равной степени складывавшегося из ненависти, боли предательства, осуждения и привычки.

Ронан сжал руки в кулаки.

Стекло на задней дверце опустилось, явив миру золотистые кудри Мэтью и его патологически сияющую улыбку. Он махнул Ронану рукой.

С тех пор, как они собирались втроем где-нибудь, кроме церкви, минуло уже немало месяцев.

– Ронан, – произнес Деклан. В его устах имя несло дополнительный смысл: «Я вижу, что ты только что вышел с уроков, а твоя форма уже как из задницы вынутая; совершенно обычное дело». Он жестом указал на машину. – Зайди ко мне в кабинет.

Ронан не хотел заходить к нему в кабинет. Ронан хотел, чтобы его покинуло охватившее его ныне ощущение, будто он напился аккумуляторной кислоты.

– Что тебе надо от Ронана? – спросил Гэнси. В его устах имя Ронана тоже несло дополнительный смысл: «Вы договаривались о встрече? Скажи мне, что происходит, должен ли я вмешаться?»

– Всего лишь небольшой семейный разговор, – ответил Деклан.

Ронан бросил на Гэнси умоляющий взгляд.

– А не может ли этот разговор состояться по дороге к Фокс-уэй? – Гэнси был само олицетворение властной любезности. – Мы как раз собрались туда.

Обычно Деклан сразу отступал при малейшем давлении со стороны Гэнси, но сейчас он не сдавался:

– Я подброшу его туда сразу, как закончим. Всего несколько минут.

– Ронан! – Мэтью высунул руку из окна и протянул ее к Ронану. Его возбужденное «Ронан» звучало как еще один вариант слова «пожалуйста».

Он попался.

– Miseria fortes viros [20] , Ронан, – отметил Адам. Когда он произносил имя Ронана, то это означало: Ронан.

– Кретин, – снова отреагировал Ронан, но почувствовал себя немного лучше. И сел в машину.

––

Едва они оба оказались в машине, Деклан не стал увозить его, лишь перепарковался на другом краю площадки, подальше от отъезжающих машин и автобусов. Он откинулся на спинку сиденья, не сводя взгляда со здания академии. Совершенно непохожий на их мать и лишь слегка – на отца. От усталости у него под глазами образовались синяки.