Для начала в США провели вполне резонную операцию по изоляции живущих в стране японцев. Их считали потенциальной «пятой колонной», и, в общем-то, обоснованно. Около ста двадцати тысяч человек было интернировано в лагеря, отстроенные в штатах Арканзас, Калифорния, Юта и других, где, по мнению компетентных органов, они уже не могли представлять такой уж серьезной проблемы. Кроме того, часть разместили на территории недавно поставленной под контроль США Канады. Судя по тому, с какой оперативностью были проведены мероприятия, такой вариант родился в голове инициаторов отнюдь не за пять минут и прорабатывался в деталях.

Однако если первое действие американцев выглядело вполне логичным, то второе – по меньшей мере спорным. Исторически военно-морские силы США делились на две части, базирующиеся в Тихом и Атлантическом океанах. И не зря американцы так трепетно относились к контролю за Панамским каналом – по сути, это была единственная артерия, позволяющая быстро перебросить боевые корабли с одного театра на другой, чтобы усилить соответствующую группировку. Корабли США строились, исходя из возможности прохода этим каналом, что накладывало определенные ограничения на их размеры. И, как и средиземноморские коммуникации для Британии, этот канал являлся стратегически уязвимым местом для США.

Взяв за основу информацию о том, что атлантическое побережье можно считать безопасным, американцы практически моментально начали переброску части своего флота с Атлантики на Тихий океан. Ушли два авианосца, «Йорктаун» и «Хорнет», шесть линейных кораблей, включая два новейших, только что спешно достроенных. Эти линкоры типа «Айова», отлично вооруженные и быстроходные, Колесников не без основания считал наиболее грозными противниками. Ну и более трех десятков кораблей поменьше, класса эсминец- крейсер, тоже отправились на усиление терпящего одно поражение за другим Тихоокеанского флота США, что вполне устраивало злорадно потирающих руки адмиралов, наблюдающих за процессом из Рейкьявика.

Такого рода операции, как переброска практически целого флота, мероприятие чрезвычайно масштабное, требующее и подготовки, и расчета, и отлаженной логистики. Времени на подготовку у американцев не имелось, однако амбиции могут сдвинуть такие горы, о каких ум и талант не смеют даже и мечтать. Так вот, амбициозных адмиралов в Америке хватало, а вот откровенных бездарностей среди них практически не наблюдалось. И контрадмирал Мак-Кенн, флотоводец и инженер, сумел пропихнуть армаду сквозь игольное ушко канала прежде, чем японцы сообразили его заблокировать. А потом их стали больно бить…

«Шарнхорст» пришел в Галифакс на рассвете, когда солнце только-только начало окрашивать воду в бухте в золотисто-алый цвет. Зрелище было нереально красивое, и Колесников, глядя на него, улыбнулся – он вообще часто в последнее время улыбался, когда был убежден, что его не видят. Репутацию души компании он, точнее, Лютьенс, и без того имел устойчивую. Перебарщивать не стоило. Другое дело, его самого удивляло такое поведение – в той, прошлой жизни особо веселым нравом он не отличался. То ли остатки личности немецкого адмирала давали о себе знать, то ли просто нынешняя жизнь ему подходила больше, чем прежняя, куда более пресная. А может… Да и мало ли, что может быть. Колесников с определенного момента просто перестал ломать голову над ерундой, резонно полагая, что есть дела поважнее.

Город, ставший оперативной военно-морской базой Альянса, выглядел на удивление мирно. Казалось, ему не было никакого дела до грохочущей совсем рядом войны. Даже боевые корабли в гавани не портили это впечатление. Честно говоря, он и в самом деле был таким. Захватывая Канаду, американцы так и не удосужились задуматься, чем они будут защищать резко увеличившееся побережье. Когда же их флот, вдобавок, сократился из-за отправленных на Тихий океан кораблей, сил не осталось даже для того, чтобы обеспечить прикрытие крупных портов. Здесь, например, базировался всего один линкор, «Миссисипи». Эта старая, но тяжело бронированная и хорошо вооруженная громада даже оказала сопротивление – американцы не были трусами. В отличие от своих потомков, которых адмирал помнил из опыта будущего, это были не разжиревшие любители фаст-фуда и не сброд со всего мира, служащий в армии для получения американского гражданства. Это оказались деятельные, энергичные люди, готовые, случись нужда, драться всерьез.

Останки линкора, выбросившегося на берег и продолжавшего там отбиваться еще некоторое время, так и остались памятником их храбрости. Даже в чем-то небесполезной – три эсминца поддержки, воспользовавшись тем, что все внимание атакующих занято флагманом, рванули вдоль берега и смогли уйти. Один, правда, удалось догнать и потопить, но два благополучно смылись. Так что команда «Миссисипи» сделала все, что могла, а потому Лютьенс приказал оказать попавшим в плен (а их было почти восемьсот человек) всю необходимую помощь и обеспечить приемлемые условия жизни. Знакомые с привычкой командующего уважительно относиться к храбрым врагам, и немецкие, и французские моряки, участвовавшие в захвате города, восприняли этот приказ как должное.

Так или иначе, но кроме этого линкора сопротивление здесь оказала лишь рота американской морской пехоты. Крепкие, хорошо выученные молодчики дрались храбро и грамотно, но отсутствие боевого опыта сказывалось. Их немецкие коллеги, успевшие повидать смерть во всех видах, превосходящие янки в численности почти в двадцать раз и, вдобавок, поддержанные высаженными с транспортов танками, которые, правда, подоспели, когда бой уже стихал, просто смели обороняющихся. И – все!

Местные, как оказалось, совсем не жаждали воевать на стороне США. Для них американцы были всего лишь соседями, привычными и не самыми добрыми. Будучи частью Британской империи с невероятно широкой автономией, они вполне были удовлетворены своим положением, а их раз – и за жабры! А главное, не успели они еще толком освоиться с новым статусом (а также с переделом собственности, которую в добровольно-принудительном порядке подгребали под себя американцы), как все повторилось. Заявились немцы, накостыляли американцам, объявили о восстановлении всех былых вольностей, но – только после победы. И сейчас канадцы пребывали в состоянии легкого шока, но работать не отказывались, и такое положение вещей Лютьенса, да и всех остальных, в общем-то, устраивало.