Роман молча кивнул. Сердце застучало, как молоток. Ему сейчас вспомнился почему-то не южный город-жемчужина, утопающий в зелени, не ленивые морские волны, накатывающие на белый пляжный песок, а огромное закопченное здание, окна, из которых вырывалось пламя и валил жирный дым, а затем - обугленные трупы людей на лестницах. Эту жуткую одесскую трагедию несколько суток с утра до вечера показывали по всем телеканалам - она у многих зарубцевалась в памяти негодованием и болью, угарной яростью и молитвенным воплем.

Произошла битва света и тьмы, после чего все стало непроглядным. Красавица Украина изменялась до неузнаваемости, из фольклорной девицы она превращалась в старуху с обвисшей грудью, от которой пахло увядшими могильными цветами и тленом. Страна вновь рождала чудовищ, созревавших десятилетиями в ее утробе, и убивала тех, кто не чтил смердящее и хлюпающее кровью прошлое, связанное со Степаном Бандерой. Безжалостные твари. Цепные псы.

– Румын, возьмите с Коробочкой свои рюкзаки, - оборвал мысли Романа Крым.
– Хавку надо куда-то упаковать.

– Там наши вещи.

– Других во взводе нет.

Крым ушел.

Са**нов его услышал, но еще с полминуты стоял на месте, стиснув зубы, и думал, вспоминая пожарище в Доме профсоюзов: "Вот суки!.. Вот суки!.."

Взвод - двадцать два человека - отправился к столовой, где их встретил коренастый мужик, скуластый, в солнцезащитных очках, с аккуратно подстриженными усиками. Одет в камуфляж цвета хаки, на голове - военное кепи с длинным козырьком. Крым стоял рядом, держа автомат на сгибах рук, как это принято у опытных бойцов.

– Это - Адик!
– выдержав небольшую паузу, представил Крым обладателя ухоженных усиков.
– Ваш новый командир.

Взводный быстро провел перекличку, сверяясь со списком в блокноте и что-то исправляя в нем авторучкой - нескольких человек не было прошлой ночью на Первой базе, они прибыли на "четверку" прямо из аэропорта, уже утром. Стоит подчеркнуть, что имя-отчество-фамилия, как и год рождения с адресной пропиской, здесь никому не были нужны - их спросили позже, два месяца спустя. И сразу обращались друг к другу на "ты". Чаще - по позывному. Это было не только удобно, но и жизненно необходимо, ибо в боевой обстановке каждая секунда имела свою цену.

Затем ополченцы получили слегка зачерствевший хлеб, несколько колец колбасы, рыбные консервы, тушенку и пластиковые ложки, которые уместили в два рюкзака. Один из которых, ничего удивительного, достался Са**нову, а другой - К**шееву. Дополнительно в плащ-палатку завернули дюжину армейских сухпайков и пару кило свежих помидоров, боец завязал ее и закинул на плечо.

– Попрыгали!
– велел Адик.
– Проверьте, чтоб ничего из карманов не выпало. Останавливаться будет нельзя. Если у кого есть баксы, то можете отдать их мне - воевать вам станет легче!

Бойцы рассмеялись, отдавая должное шутке. Однако на лице у взводного не дрогнул ни один мускул.

– А куда мы? В аэропорт? Или на Карловку?
– на полном серьезе спросил боец с позывным "Джими".

– Засекречено все на сто лет!
– в этот раз отшутился Крым.
– Особо любопытные пойдут на беседу к Одессе.

– А кто это?

– Узнаешь.

"Какой, блин, попрыгать?!
– мысленно ругнулся Роман.
– И так навьючили как верблюда. Надо было в детстве пупок на три узла завязать". Лямки сразу врезались в плечи - рюкзак тянул под полтора пуда, никак не меньше. А еще и гранатомет с карабином. При его-то собственном весе в семьдесят два килограмма! Но "караул" он кричать не собирался, пару раз вместе со всеми слегка подпрыгнул, больше за компанию, чем для проверки амуниции, которой у него и не было.

– Мы идем на боевые, - внушительно и спокойно сказал Адик, но так, чтоб его все услышали.
– Будем в засаде ждать врага. Вернемся, возможно, не все. Если есть сомневающиеся, то пусть сразу идут домой. Суд над трусами потом будет скорый, но справедливый.

Таковых не нашлось. Каждый понимал обстановку и значимость произнесенных слов. Но лица у всех насторожились, встретились глазами с жестким и любопытным взглядом командира, который крутил в пальцах снятые с носа очки.

Адик засунул очки в нагрудный карман, крякнул в кулак. Выражение его взгляда переменилось, почувствовалось доброе. Он покашлял в кулак.

– Растянулись цепочкой и - бегом!
– последовала команда.

Базу покинули через ворота КПП, проскочили дворами возле пятиэтажек, а на кольцевой дорожной развязке, миновав открытое асфальтовое полотно, у магазинчиков "Ярмарок" и "Анна" свернули направо. Бежали быстро, укрываясь от сторонних глаз за деревьями и кустарниками и держась поближе к бетонному забору, тянувшемуся вдоль Макеевского шоссе. Са**нов, дыша в спину К**шееву, был предпоследним. Замыкал Крым, который все время подгонял отстающих, подталкивая в рюкзак.