«Я зол на своего отца». Вам столько лет говорили, что можно писать, а что нельзя… а теперь что хочешь, то и пиши. Вот вы и пинаете больную собаку, потому что уверены, что она вас не сможет укусить. Мне тоже не нравилось, что здесь было при коммунистах. И не нравится, что с моей страной сделали «демократы». Но все равно это моя страна. И если понадобится, я возьму в руки автомат, чтобы защищать ее.

– Хм-хм-хм, – хмыкнул Егоров. – Оратор. В твоих глазах так и светится пионэрский задор. Ну а я никому не давал присягу, поэтому делаю то, что считаю нужным в данной ситуации.

– Кто бы сомневался. В «Венской конвенции» есть категория людей, на которых она не распространяется. Слышали про таких? У них нет ни родины, ни флага.

– Я не наемник, а свободный художник. Хотя не вижу ничего плохого в наемниках. Есть работа, за которую платят деньги. Они ее выполняют. Ты что, за идею работаешь или тоже за деньги?

Олег как будто этого не слышал.

– Конечно, свободный. От чего? От предрассудков вроде совести и морали.

– Ты еще пацан, чтобы учить меня, – с легким презрением сказал Егоров. – Вот попишешь с мое, пороешься в помойке по самые уши, тогда будешь мне советы давать.

– Вот и я о том же, – согласился Олег. – Каждый, кто отсидел на стуле в редакции десять лет, считает себя уже акулой пера.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что слишком часто журналисты вроде вас берут на себя роль политологов, философов, искусствоведов и вообще специалистов в любой области человеческой деятельности. Вас послушать – так никто кроме вас не знает, как лучше наладить экономику и что при плоскостопии раньше вырезать – аппендицит или гланды.

– Ты еще сопляк, чтобы мне советы давать… Я журналист, а ты еще…

– А я репортер, – перебил Олег. – И всегда им останусь.

– И в чем разница между журналистом и репортером? – спросил Костя.

– Репортер сообщает факты, – повернув голову, ответил Олег, – а журналист учит всех жизни. Вы со мной не согласны?

– Отчасти, – сказал Зубков. – В одном вы правы, Олег. Со словом нужно обращаться аккуратно. Перо – страшное оружие.

– Особенно когда длина лезвия сантиметров двадцать, – уточнил Андреич.

Все сдержанно засмеялись. Даже Олег улыбнулся. Он чувствовал, что разговор зашел слишком далеко, и был рад его прекратить.

– Возьми у Петрова материалы, – сказал Зубкову Пасечник. – Через два дня мне нужна статья.

– Пал Палыч…

– Ну что Пал Палыч? Мне нужна статья. У нас новый президент, а про него до сих пор никто толком ничего не знает. Про своего банкира напишешь на следующей неделе.

Делать нечего. Придется отложить статью про финансового гения и заняться президентом. Зубков прошел в отдел в расстроенных чувствах. Не успел он сесть за стол, как зазвонил телефон.

– Алло.

– Костя?

– Привет, Андрюха, – признал Костя институтского приятеля. – Как дела?

– Нормально. Если не считать того, что я три недели безра-ботный.

– Да ты что? Тебя уволили, что ли? За что?

– Да нет, журнал закрылся.

– Надо же… Кто бы подумал… У вас такие тиражи были…

– Тиражи-то были, только кому они нужны.

– Не понял. Вы что, их не распродавали?

– То-то и оно.

– Так зачем столько печатали?

– Реклама. Имидж создавали. Хозяин у нас, сам знаешь, француз, а у них свои методы.

– А теперь что же?

– Деньги кончились. Француз сказал, что в нашей стране нормальный бизнес существовать не может. Сказал и уехал в Лион. За две недели работы не заплатил. Гаденыш.

– Ну да… все они так говорят… А на самом-то деле… дело не в бобине… хотя тебе это теперь все равно. У нас с вакансиями тоже непросто. Я спрошу у знакомых.

– Собственно, я тебе потому и звоню. Если что-то появится – свистни.

– О чем речь. Хотя… я слышал, сейчас непросто работу найти.

– Это я знаю.

– Чем думаешь заняться?

– Не знаю. Была идея любовные романы пописать.

– За них копейки платят.

– Я тут полистал пяток книг. Таких я за месяц пару состряпаю, не напрягаясь. Простенько и без затей. А на хлеб с маслом хватит.

– Да это конечно… у нас тут тоже две недели слухи ходили, что закрывать будут.

– А у вас чего?

– Нелояльность к мэрии.

– Ну это вы зря. С мэром ссориться не стоит, иначе пожарники с санэпидстанцией замучают. Ладно, Костя. Не буду тебя отвлекать. Если что появится на горизонте – шепни.