Колт помнил, как Норм смотрел на его маму сверху вниз из-за своего приподнятого прилавка, за его спиной высились ряды белых полок с лекарствами. На нём был белоснежный халат с вышитым синими нитками именем на кармане. В руке он держал пакет с нужными лекарствами, но так и не отдал их маме Колта, сказав:

— Послушай, Мэри, мы оба знаем, что это плохая идея.

Колт вспомнил всё так ясно, словно это случилось секунду назад, но до этого мгновения он подавлял это воспоминание. Подавлял, потому что в тот день много лет назад в очереди за его мамой стояли люди. И все понимали, что Норм имел в виду, отказываясь отдавать лекарства для Колта. Он намекал на то, что она сама их выпьет. Даже Колт, в таком возрасте, это понимал, и он был унижен, главным образом из-за того, что Норм Лоу, скорее всего, был прав.

Его мама не стала спорить. Она взяла Колта за руку, опустила голову и как могла прямо вышла из аптеки. Она отвезла его обратно к Доку, и Док сразу же их принял. Вручив ей лекарство из своего шкафчика, он сказал маме Колта:

— В следующий раз запомни, Мэри. Если тебе понадобится что-то для Алека, ты получишь это напрямую от меня.

Колт не помнил, дала ли она ему таблетки в итоге, и это был единственный раз на его памяти, когда они ему вообще понадобились.

Однако он помнил, что, когда через много лет на окраине города появилась новая сетевая аптека, он уговорил Мелани покупать медикаменты там, хотя никогда не мог понять, почему хотел, чтобы она это сделала. У большинства жителей, имеющих медицинскую страховку или входящих в программу медицинской помощи престарелым, не было выбора, кроме как идти в сетевую аптеку. Если у них была такая возможность, они ходили к Норму, только потому, что он был местным. Но не Колт.

С тех пор как ему было семь и до того времени, пока в городе не открылась эта сетевая аптека, он никогда не заходил в аптеку Норма Лоу, частично потому, что в этом не было необходимости, а частично потому, что его удерживало это подавленное воспоминание.

Теперь, глядя на стоявшего прямо как палка Норма с окаменевшим лицом, чья жена была сама не своя от горя, а сын находился в бегах и сеял жестокое безумие, Колт обнаружил, что не испытывает никакого сочувствия к этому мужчине.

Скоро он поймёт почему.

— Мы дадим вам время прийти в себя, — тихо сказал Салли, сидевший рядом с Эвелин.

Все ждали, пока Эвелин успокоится, и Колт увидел, как Норм сжал её плечо. Колт не знал почему, но этот жест показался ему не выражением поддержки, а больше требованием взять себя в руки. В этот момент Колт осознал, что Норм Лоу не из тех мужчин, которые позволят жене идти по улице с глазурью на губах. Не из-за того, как это отразится на ней, а из-за того, как это отразится на нём.

Эвелин кивнула и подняла голову, вытерев слёзы с лица и высморкавшись в платок.

— Извините, лейтенант Салливан, — прошептала она.

— Теперь вы можете говорить, миссис Лоу? — спросил Салли, и она снова кивнула, но заговорил её муж.

— Мы нашли это в доме, — заявил Норм, кивая головой на средних размеров коробку, стоявшую на столе рядом с двумя нетронутыми пластиковыми стаканчиками с кофе.

— И что это, мистер Лоу? — спросил Салли, и Эвелин издала горестное приглушённое рыдание, которое Норм проигнорировал.

— Деннис попросил мать подержать это дома. Она согласилась. Не сказав мне. Если бы я знал об этом, то... — Он не закончил, и Колт увидел, как лицо Эвелин лишилось всякого выражения, став пустым. В одно мгновение она рыдала, а в следующее её лицо стало похожим на чистый лист. Это заняло всего секунду. Защитный механизм, выработанный годами. Тогда Колт понял, что Эвелин Лоу жила с тираном.

Как и Денни.

— Я никогда не заглядывала в коробку, — тихо сказала она. — Я просто думала, что это какие-то вещи, для которых у Денни с Мари не нашлось места.

На это муж снова сжал её плечо, напоминая ей и одновременно давая понять Салли, что его жена идиотка, а сам он не имеет никакого отношения к этой коробке или к тому, что происходило с его сыном.

— Эв, у них в доме было пять спален.

— Да-да, я не подумала, глупо с моей стороны, — быстро сказала она.

— Когда мы узнали о событиях, Эвелин вспомнила про коробку, — сказал Норм, и Колт подумал, что слово «события» весьма интересный выбор слова для описания серии убийств, интересный и жуткий, причём второе в большей степени, чем первое. — Она достала её, открыла и показала мне. Это произошло меньше часа назад. Мы сразу привезли её сюда.

Другими словами, мой сын психопат-убийца, но я достойный гражданин, пришедший помочь.

— Могу я посмотреть, что в коробке? — спросил Салли, и Эвелин сжала губы. Норм коротко кивнул.

Салли встал и раскрыл коробку. В помещении повисло напряжение, когда он заглянул в коробку и сунул туда руку. Со своего выгодного места Колт видел, что коробка заполнена фотографиями, и он знал, кто на них изображён. Колт никак не отреагировал на это. Это не стало неожиданностью, и он решил, что лучше сохранить свои реакции на более стоящие события.

Салли достал всего несколько фото. Он сумел сохранить нейтральное выражение лица, пока просматривал их. Потом он положил фотографии на стол и повернулся к Лоу.

— Здесь много фотографий Феб Оуэнс и Алека Колтона, — заметил он.

— Полная коробка, — дружелюбно согласился Норм.

— Это Денни снимал?
– — спросил Салли.

— Понятия не имею, — ответил Норм.

Салли посмотрел в коробку и достал из середины ещё фотографии.

Просматривая их, он сказал:

— Похоже, кто-то снимал Феб и Колта много лет.