Кстати, выяснил одну особенность, изначально принадлежавшую только мне - поистине безграничное терпение. Что довольно странно - где я мог этого набраться, если совершенно точно знаю, что в бытность свою живым, этим качеством не отличался. Впрочем, как и Иллидан. Блин, как жаль, что у меня такая дырявая память. Нужно будет после получения свободы поискать нормального целителя или шамана, способного справиться с данной проблемой. К сожалению, Иллидан больше тяготел к причинению вреда, нежели лечению. Так, затянуть царапину-другую способен, но не более. И зря, обладая столь большим сроком существования, следует стараться изучить все аспекты магии хотя бы на среднем уровне, нежели выбирать только более понравившиеся. Никогда не отгадаешь, какие знания пригодятся тебе в следующий момент жизни.

Звуки приближения тюремщицы и ее сопровождающей я услышал задолго до того, как они приблизились к моей камере. Да, ночные эльфы практически всегда ступают совершенно бесшумно, вот только после потери глаз, пусть и замененных на демоническое зрение, слух у тела намного улучшился, позволяя различить даже шорох одежды. Учитывая, что он и так был отменным, как и у всех ушастых, а существование в почти полной тишине его еще больше усилило - я оказался способен услышать даже матерых разведчиц. Ведь передвигаться совершенно без шума не способно ни одно живое существо, не использующее для этого магию.

– Ну что, Предатель, как поживаешь? Еще не загнулся тут со скуки?
– насмешливый голос Майев прозвучал в тишине неожиданно громко.

– Ну что ты, я цвету и пахну, а уж развлечений тут навалом!
– ядовито отзвался я.
– Что-то ты зачастила ко мне - не прошло и сотни лет с последнего разговора, как новое посещение. Удивительно!

– Ну, теперь, когда ты очнулся от своей тысячелетней спячки, приходится быть настороже и проверять такого важного заключенного почаще, - усмехнулась эльфийка.

– Неужели, а я уж было решил, что ты захотела реванша за свой прошлый проигрыш в нашем споре. Как и нескольких предыдущих!

Эльфийка немного обиженно засопела, и оглянулась на посмевшую захихикать помощницу. Ну да, в прошлый раз я аргументированно доказал, что она носит совершенно безвкусную одежду, пусть и дающую некоторое преимущество в бою. Что самое странное - она все так же осталась в шлеме и плаще, но по проглядывающей спереди одежде, костюмчик-то сменила. Как ни хотелось мне данный факт прокомментировать, но я неимоверным усилием сдержался.

– Какая жалость! Значит, тебя привлекает мое невероятное обаяние? Я тебя понимаю, сам иногда себе удивляюсь, что родился таким на свет. Но ни в коем случае не влюбляйся! Это чрезвычайно вредно для образа холодной фанатичной тюремщицы. Но если так уж хочется, то я не смею возражать - всегда хотел, чтобы меня окружало множество влюбленных эльфиек!
– и выдал весь поток этого бреда таким одухотворенным голосом, словно сам в это верю.

После того, как я замолчал, установилась ошеломленная тишина.

– Э... Иллидан, ты что, свихнулся?
– немного потрясенно осведомилась Майев, едва переварила сказанное.

– Нет, я тебе мозг выношу, - ответил совершенно спокойно.

Чуткий слух позволил уловить сдавленное хрюканье в стороне. Вслед за Наей, я не выдержал и неприлично заржал. Точнее, мелодично засмеялся, поскольку с эльфийским голосом по иному и не получится.

– Так ты издеваешься!
– зашипела рассерженной кошкой тюремщица.

Блин, если бы не шлем, можно было бы полюбоваться ее физиономией и поднять себе настроение еще больше.

– Ну так ты надо мной злорадствуешь уже... сколько там набежало?

– Чуть больше семи с половиной тысяч лет.

– Вот, издеваешься и злорадствуешь больше семи тысяч лет, а мне уже и разик нельзя, - весело хмыкнул я, - немного не справедливо получается.

– Что-то ты после этой своей спячки стал более болтливым и веселым, - подозрительно спросила Майев, - неужели придумал новый план побега?

Почти, но тебе об этом знать совершенно незачем.

– Это была не спячка, а медитация, - поправил ее.

– Все равно что! Куда это исчезла вся твоя злость? И с чего вдруг такие резкие изменения?

– Ну, длительная медитация успокоила меня, а потом просто пришло понимание, что на идиотов и фанатиков не стоит тратить силы и чувства, - пояснил эльфийке, - если мой народ сам хочет скатываться в пучину дремучести и варварства, то кто я такой, чтобы этому мешать? Можете и дальше лизать яйца этому козлу Кенариусу, почему я должен об этом волноваться?

– Дремучести и варварства? Да как ты смеешь так отзываться о новом пути развития, принятом калдореями! И не смей оскорблять Кенариуса!
– взвилась тюремщица почти так, как я и ожидал.