– Конечно, найдется.

Я протянул ей коробку спичек.

– Благодарю! Я сейчас освобожусь!

Она зажгла спичку и поднесла ее к лапе гориллы. Синтетический мех вспыхнул с необыкновенной легкостью. Из-под маски гориллы вырвался громкий крик ужаса. А в следующее мгновение горилла, вся объятая клубами дыма, уже мчалась к двери.

– Он знает, где здесь бассейн, – совершенно спокойно ответила на мой взгляд брюнетка. – Поверьте мне, холодная ванна не принесет ему ничего, кроме пользы.

– Только что он охотился за какой-то девушкой в матросской куртке, – сказал я. – И она, казалось, не очень спешила от него избавиться. Он бы ее обязательно поймал, если бы проявил хоть немножко больше ловкости.

– Он, наверное, ее все-таки поймал, – не согласилась она. – Только такой близорукий болван, как Пол, может додуматься до того, чтобы напялить на себя узкую маску, которая не оставляет места для очков. Возможно, что он мог натолкнуться и на свою собственную жену. А кто вас пригласил на вечер?

– Никто, – ответил я. – Но мне крайне необходимо поговорить с вашим супругом.

– Я вас провожу к нему.

Плавно покачивая бедрами, она направилась к двери, а потом вдруг легко перепрыгнула через пирата и златокудрую красавицу, которые катались на полу. Мы вошли в холл, и я направился вслед за Мартой Шепли по коридору к кабинету ее супруга.

Человеку, который вяло сидел в кресле, держа в руках стакан, было, на мой взгляд, где-то около тридцати. Из-за залысин лоб его казался высоким, и сочетание этого лба с жидкими волосами придавало ему вид интеллигента. Водянисто-голубые глаза были посажены близко друг от друга, а маленький рот на узком лице был презрительно искривлен. Нос у него был красный и толстый, и поскольку он все время им шмыгал, можно было предположить, что у него насморк.

– Дэвид, – сказала его жена, – я привела к тебе человека, которого я совершенно не знаю, но который хочет поговорить с тобой.

– Скажи ему, чтобы он уматывал отсюда, – раздраженно ответил Дэвид Шепли. – Сегодня я больше не буду ни с кем говорить. И это ты очень хорошо знаешь. Вполне возможно, что я вообще никогда не буду больше ни с кем говорить, не исключая и тебя.

Брюнетка повернула голову и посмотрела на меня.

– Он не всегда такой, – сказала она. – В большинстве случаев он бывает гораздо хуже.

– Я лейтенант Уиллер, – представился я и, вынув свой служебный значок, вручил его Марте. – Из бюро шерифа.

– Из Ноттингемского леса, – прокряхтел Шепли. – В таком случае, разрешите представиться: я – Робин Гуд. Что это за тип, Марта? У него что, нет денег, чтобы приобрести себе подходящую одежду?

– Мне кажется, что он говорит правду, – сказала она, внимательно поглядев на значок и вернув его мне. – Во всяком случае, на этой штуковине написано слово «лейтенант».

– На вашем сегодняшнем празднике была Нина Янос? – спросил я ее.

– Возможно, – ответила она. – Но сейчас ее больше нет.

– Она исчезла незадолго до того, как этот взбесившийся идиот набросился на меня с кулаками, – добавил Шепли. – Кажется, у нее разболелась голова или что-то в этом роде.

– В котором часу это было? – спросил я.

– Около полуночи, – ответил он, нетерпеливо пожав плечами. – Но, возможно, что я и ошибаюсь.

Я посмотрел на брюнетку.

– Может быть, вы помните?

Она покачала головой.

– Как вы понимаете, в настоящий момент мне было трудно вспомнить даже собственное имя. Вы уже имели возможность убедиться в этом!

– Скажите, – продолжал я, ничем не показывая своего неудовольствия такими неудовлетворительными ответами супругов, – кто был на вашем вечере в костюме клоуна?

– Клоуна? – удивленно переспросила она. – А разве здесь был кто-нибудь в костюме клоуна?

– Именно это я и хотел бы знать, – ответил я уже с некоторым раздражением.

– Конечно, клоун был! – категорически заявил Шепли.

– И кто же это был? – продолжал настаивать я.

– Откуда, черт возьми, я могу это знать? – Он опять пожал плечами. – На любом маскараде появляется, как минимум, один человек в костюме клоуна! Есть же люди, у которых нет ни капли фантазии! И как поступают такие люди обычно? Они наряжаются клоуном – и все.

– Я могу описать, как он выглядит, – заметил я.

– Кто? Клоун? – спросила Марта и хихикнула.

– Ему приблизительно лет пятьдесят, – продолжал я, не обращая на нее внимания, – у него толстые губы и лицо довольно отталкивающее.

– Так, наверное, выглядел мой дорогой Дэвид, когда ему было лет двадцать, – вставила Марта.

– Если ты повторишь это, будучи в трезвом состоянии, я выбью тебе все зубы, – прогремел Шепли. – А кто, собственно, пригласил этого самого клоуна на вечеринку?