Единственная точка на первом этаже, которую нам стоило защищать — лифт, ведущий вниз. Подземные уровни — это сплошной лабиринт из кабинетов, серверных, складов, лабораторий и прочих вспомогательных помещений, где искать упырей будет крайне затруднительно. И еще — там люди. Несколько сотен гражданских, которых нужно защитить. Просто потому, что без нас они станут легкой добычей для резво поумневших, многочисленных и почти неуязвимых сейчас упырей.

Значит, дело решено. Держим оборону у лифтовой шахты.

«Кристина, Артур», — командует Алукард. — «Быстро в лифт и на минус первый этаж, задача — контроль возможного прорыва сверху. После этого я блокирую кабину.»

Ребята срываются с места.

«Виктория, Влада — зачистка подступов к лифтам, оборона шахты.»

Хороший приказ. Особенно он хорош тем, что не предоставляет никакой альтернативной формулировки, типа «в случае невозможности дальнейшей обороны, разрешаю идти в прорыв». Оборонять — и точка. Нет, понятно, что помещения и люди внизу ценнее, чем наш скромный, но дружный коллектив, но все равно.

Одно радует в этом корпусе — коридоры длинные да широкие. Условия для работы не то чтобы идеальные, но достаточно комфортны. Что ж, винтовку на сошки, а ушки — на макушку, я в одну сторону, Влада — в противоположную, упор лежа, ногами друг к другу. Слушать и ждать.

Ждать приходится недолго. Минут через десять после начала дежурства, слышен нестройный топот нескольких десятков ног, и с моей стороны в коридор, крутясь и подпрыгивая, залетает дымовая граната, а за ней, сразу, без паузы — еще одна. До них метров пятьдесят, так что пусть себе дымят. А вот следом уже вперед потихоньку продвигается упырь — непорядок. Упырь, к тому же, попался продвинутый — он даже не пригибается уже, а полноценно ползет, думает, что так его меньше видно. Неудобно, наверное, в разгрузке-то. Облегчим его долю.

Бах!

Дырка в каске, отсчет пошел. Минус один.

Ага, тут, видимо, собрали особо ценных упырей и терять их просто так не собираются — следом за безвременно усопшим больше никто не лезет. Хотя лучше бы лезли. Потому что теперь из-за угла вылетает, отскакивает от стены, и катится в мою сторону что-то очень, очень старое и явно нехорошее. Блин, нам такое только в учебниках показывали, это ж… как ее… старая немецкая Brandgranate, зажигательная граната то есть. А внутри у нее, если не изменяет память…

Темнота вдруг вспыхивает нестерпимо белым, засыпая весь коридор дымными струями ослепительно яркого пламени. Это белый фосфор. Температура горения порядка тысячи градусов Цельсия. Он еще и ядовитый, кстати — надышаться дымом если.

Тут, наверное, самое время вскочить и закричать: «Использование фосфорных боеприпасов запрещено международными конвенциями! Я буду жаловаться в Совет Безопасности ООН!», но мы такого делать не станем, у упырей совсем туго с юмором, боюсь, не оценят.

У Влады, кстати, все как-то пободрее идет с той стороны — никаких гранат, никакого дыма, только вот уже четвертый излишне смелый упырь обнаруживает лишнее отверстие в башке и падает в растущую горку трупов.

А из-за моего угла осторожно и медленно выдвигаются щиты, один за другим. От пули они, конечно, не защитят, но они и не для этого придуманы — это для того, чтобы я стреляла наугад, мазала, нервничала, и стреляла еще. Мои боеприпасы ограничены, а их — пока нет. На то и расчет.

— Влада! — кричу я, не оборачиваясь. — Как насчет братской помощи? У меня тут становится кучеряво!

Кстати, как-то незаметно мы практически отказались от телепатии. Сначала, наверное, в целях безопасности, типа «мало ли кто может слушать наши мысли, болтун — находка для врага», а потом как-то привычнее оказалось просто орать друг другу на ухо нехорошие слова и слышать их же в ответ. Живые, человеческие слова, произнесенные живыми человеческими губами. Слова — это они делают нас людьми.

— А обойдешься! — отвечает Владка, невесело скалясь. — У меня тут соорудили из трупов баррикаду, и за ней скапливаются.

Да, вечер перестает быть томным. Или что там у нас на дворе? Что, до сих пор светлый день? Серьезно? А казалось бы, сколько всего произошло. Ну, пускай будет день. В любом случае, упыри уже далеко не такие тупые, как в начале моего славного боевого пути, они уже как следует прокачались и всерьез подают заявку на победу в этом непростом матче. Надо размачивать счет, не то нас просто задавят массой. А давайте им гранату тогда закинем за эти щиты, может, чего и выйдет. О, хорошо пошла, правильным таким навесом, и разорвалась аккурат за углом, отправив все осколки исключительно в отвратные упыриные тушки. Молчат, не орут, но нутром чую — нехорошо им там стало, некомфортно.