Но самое удивительное то, что хозяин обожает этих существ (именно существ, ведь людьми их уже нельзя назвать). Ведь именно эти существа являются экспонатами в его коллекции.

Да-да, вы не ослышались, хозяин считает себя коллекционером. Кто-то собирает марки, кто-то древние монеты, а есть те, кто собирают древнее оружие и книги. А хозяин коллекционирует души. И, как и любой коллекционер, он холит и лелеет свои экспонаты. Ведь души, которые вошли в его коллекцию, прошли жесточайший отбор. Отбор, отсеивающий жалких и слабых грешников, потому что хозяину не нужны все души. Лишь лучшие.

И для того чтобы его коллекция была в целости и сохранности, он и набрал из этих грешников. Входящих в его коллекцию, небольшой отряд, которые стали именоваться "Герольдами".

И как и у любого коллекционера, так и у хозяина есть самые любимые экспонаты, именуемые "Париями".

Эти парии - настоящие монстры, даже по меркам мира, в котором они обитают. Да, вы правильно поняли, монстры, никак иначе их нельзя называть. Потому что эти души, настолько порченые и гнилые, что у них нет ни одного шанса на искупление. Да они его и не желают. И как будто в насмешку всему хорошему и светлому, ад наделяет парий поистине огромными силами.

С ними невозможно договориться, с ними нельзя вести дела, им нельзя доверять и уж тем более поворачиваться спиной. У них нет чести, а единственная эмоция, которая их ведет, это чистый и не замутнённый "Эгоизм".

И к счастью для всех нас, их совсем немного. Стоит ли говорить, что парии самые ценные экспонаты в коллекции хозяина.

Знаете, у каждого настоящего коллекционера есть такая вещь, которую он любит больше всего. Обычно эта вещь является жемчужиной его коллекции. Эта жемчужина также является самым ценным экспонатом, у которого обычно есть длинная и, скорее всего, кровавая история.

Так и у хозяина есть его жемчужина. Эта душа является, как не трудно догадаться, парией. Нет, Парией. Этот пария в аду настоящая легенда. Ведь ему удалось сделать то, что еще никто до него не проделывал. Нет, он не обыграл дьявола в покер. Он всего лишь является самым могущественным, самым ужасным грешником, когда-либо ходившим по бескрайним просторам - этого филиала ада. Но не это сделало его легендой. Полно, злобой здесь никого не удивить, более того без неё здесь просто не выжить. Нет, он стал легендарным, потому что всего лишь прожил в этом мире без малого шесть-тысяч-лет.

А теперь у меня вопрос. Хотите ли вы услышать историю жемчужины коллекции - хозяина. Хотите ли вы узнать жизнь древнейшего существа (после самого хозяина). Хотите ли вы погрузиться в тот кошмар, в котором живет это Чудовище-исключительно-с-большой-буквы.

Вы по-прежнему здесь? Ну так слушайте, эта история - Альпильчёра.

Пролог: На острие

День 1.

Гудящая тишина изредка прерывалась отрывистым и редким дыханием одинокого существа, затерянного в самой гуще тьмы.

– Что... происходит?
– с трудом проговорил он, пытаясь осмотреться.
– Я ничего... не вижу, - удивление вышло слабым, но отчётливо проступило в обеспокоенном голосе.
– Где я? И... кто я?
– попытка прокричать последнее окончилась лишь потерей и так скудных сил, сорвавшись в хрип.

Существо принялось шевелиться, силилось встать, судя по звукам, повторяло снова и снова, не бросая тщетных попыток, вновь и вновь проваливаясь обратно в объятья холодной поверхности.

– Земля?
– размышлял, ощупывая то единственное, до чего мог дотянуться.
– Почему здесь так, - обречённо спрашивал, всё больше впадая в отчаяние, - темно?

На какое-то время тишина вновь воцарилась в этом богом забытом месте, пока совсем немного окрепший голос не вопросил в пустоту:

– Свет? Он разгонит тьму? Не знаю. Должен. Где взять свет? Или... я слеп?
– шорох беспорядочного движения конечностей, резко прекратившийся с новым вопросом: - А где мои глаза? У меня же должны быть глаза? Ведь я... человек?

На несколько минут снова установилось безмолвие. Аккуратный шорох, глухой стук по земле и шипящий вопрос доказали, что существо всё ещё находилось здесь.

– Человек? Поэтому я так слаб? Тогда, - голос усилился, шипение перешло в рычание, - я не буду человеком!

Тьма вокруг дрогнула, пошла рябью, пока со звонким звуком разбитого стекла наверху не появилась совсем тоненькая щель, сквозь которую агрессивно пробивался свет. Столько резкая перемена заставила замереть существо, уставившись наверх, завороженно наблюдая за тонкой и неровной полосой белого, вгрызающегося в чёрное, что он почти пропустил еле заметное дуновение ветра. Жадный вдох, мимолётное ощущение улучшения своего шаткого, но хотя бы не болезненного положения.