Это большая ошибка.

Он не отводит от меня взгляда, словно гипнотизируя меня своим глазами, но я ловлю себя на мысли, что просто пялюсь на него, прикусив нижнюю губу. Мне так и хочется выругаться, поскольку кожу покалывает, а сердце устраивает танцы.

— Лейла. Разве это не арабское имя, означающее темнота или ночь? — спрашивает женщина с фальшивой улыбкой.

Прежде чем я собираюсь ответить, Би Джей говорит:

— Нет, в настоящем арабском переводе Лейла означает — свет и головокружительные ощущения, которое дает первый глоток ночи. Еще не опьянен, но уже двигаешься в этом направлении, это возбуждение.

У меня застревает дыхание в горле. Я шокированного смотрю на него, поскольку он описал имя Лейла, как нечто знойное, сексуальное.

Женщина зло и враждебно смеется.

— Ну, давать арабские имена не-арабам немного глупо, правда?

— Я не могу себе представить более подходящее имени для нее, — говорит Би Джей, его угольно-черные глаза ни на минуту не оставляют меня.

Я чувствую себя немного неуютно, особенно под его взглядом, поэтому резко поднимаюсь, его глаза тут же перемещаются на мой открытый живот. Он смотрит с настолько наглой похотью, что у меня тут же краснеет шея и лицо.

— Извините, мне необходимо в дамскую комнату, — говорю я девочкам, выскальзывая из-за столика.

Я чувствую его взгляд, впивающийся мне в спину, пока выхожу из VIP зоны.

Стоя перед зеркалом, внимательно рассматриваю себя. На щеках два красных пятна, волосы в беспорядке, берет тоже съехал немного на бок, кто-то, наверное, во время танцев наступил на белый замшевый сапог, оставив коричневый след. Я вытаскиваю пару бумажных полотенец из дозатора, чуть мочу водой и пробую оттереть это ужасный след, но без успеха.

Странно, но я совершаю все это на автопилоте. В голове полный сумбур от мыслей, такое впечатление словно я схожу с ума — он пришел с другой женщиной. И меня это раздражает. Но потом он так стал трактовать мое имя и смотрел на меня такими глазами, будто хотел съесть. Что это он задумал? Между нами существует что-то или нет, я пальцами пытаюсь привести волосы в порядок, наношу слой блеска на губы и выхожу из туалета. Иду по коридору со стенами из матового стекла, и огромная рука из темноты хватает меня, и я впечатываюсь всем корпусом в непоколебимое железное тело.

12.

Что, если мы поцелуемся? Что тогда?

Моя грудь вдавливается в его жесткие мышцы, я даже не пытаюсь бороться. Я выросла с тремя братьями, поэтому знаю, что бесполезно бороться с людьми, которые намного больше и сильнее тебя. Вместо этого я смотрю на него взглядом, наполненным ядом. Он приволок с собой женщину.

— Отпусти меня.

— Испугалась? — насмешливо спрашивает он, голос густой и гладкий.

— Тебя? — ехидно поддеваю я, сама по себе идея мне кажется уже невероятной.

Он смеется, смех отдается где-то глубоко внутри него, и похож на злой рокот. Но мне нравится, мне очень нравится.

— Да, меня, — отвечает он. — Мне нравится связывать девушек и лизать их киски, пока они не начнут кричать.

Я чувствую, что мой живот соглашается с ним. Как отличается смех этого мужчины от того, с кем я делила пламя от зажигалки в сарае.

— О, ты отвратителен.

Он удерживает меня на расстоянии вытянутой руки и проходится вниз глазами, намеренно задерживаясь на моей груди перед тем, как остановить свой взгляд, на моем голом животе.

— Ты черт побери прекратишь пялиться на меня?

Он улыбается, и ямочка появляется у него на подбородке, он выглядит таким съедобным.

— Если ты не хочешь, чтобы мужчины пялились на тебя, зачем ты надела такое платье?

— Ты идиот, знаешь ли? — огрызаюсь я.

— Ты реально, бл*дь, чертовски горячая.

У меня расширяются глаза.

— Ты серьезно? — задыхаюсь я.

— Мои яйца уже ноет.

— Не верю.

— Какие звуки ты издаешь, когда кончаешь?

— Что? — я уже начинаю брызгать слюной. Это уж слишком. Это просто возмутительно. Он флиртует со мной, а наверху его ждет женщина. Какая наглая сволочь. — Как ты смеешь?

Он медленно улыбается. Самая медленная улыбка, которую я видела впервые за всю свою жизнь.

— Если ты мне не скажешь, то я подумаю, что ты хотела бы, чтобы я выяснил это.