— Мне жаль, миссис Диккенсон. Мы сделали все, что смогли. 

Доктор скрылся из виду так же быстро, как и появился, расколов при этом мой мир пополам. Я раскачивалась в маленьком кресле посередине комнаты ожидания в больнице, обняв колени руками и плакала. Со смертью моих родителей умерла частичка меня. 

— Талия, теперь я обо всем позабочусь. Твоя мама хотела бы этого. — До меня донесся голос моего дяди. 

Следующую неделю я помню, словно в тумане немой бессвязности. Каждый день, который я проживала на автомате, был словно в тумане. Даже если бы я знала, что мой дядя украдет все наследство, честно, даже не знаю, сделала бы я что-либо иначе. Если бы я знала то, что знаю сейчас, я бы подготовилась и заплатила бы беспощадному адвокату, лишь бы вернуть мое наследство. Из-за череды несчастных событий моя жизнь перевернулась с ног на голову. 

Я рыдала, когда впервые занялась сексом. Жесткой губкой я пыталась отодрать свою кожу от разврата, грязи и позора, которые окутывали меня. Каждый раз, когда я спала с мужчиной за деньги, часть моей души умирала. Теперь я не могла посмотреть на себя в зеркало. Чтобы выжить, я сделала то, что должна была. Я больше никого не винила за решения, которые приняла сама. 

Мне все же удалось сохранить какую-то часть моей души нетронутой. Но, тем не менее, я знала, что я была сломлена. Я знала, что никогда не смогу отдать кому-то свое сердце. У меня были лишь осколки и куски, которые могли достаться каждому. Я не могла влюбиться, и мне было все равно.

Губернатор Энтони Джонсон

 Энтони водил пальцем по платиновой ручке вверх и вниз, когда обдумывал поведение Талии, в то время как голос Карла звучал на фоне его размышлений.

«Что её сдерживает? Я не понимаю: она использует свое тело ради денег, но все равно отказывается от моего контракта».

Энтони все рассматривал с точки зрения бизнеса и был уверен, что Талия смотрит на это точно также. Ей тоже не нужны были любовь и брак, и она явно не собиралась рожать от него детей. Они были одного поля ягоды. Почему же она просто не сдастся?

Он не верил в то, что дело было в предложенной им сумме. Что же удерживало эту девушку?

— Губернатор, вы слышали хоть слово из того, что я вам сказал? Поговаривают о том, что бюджет рассматривает сокращение средств на содержание библиотеки. Что вы собираетесь с этим делать?

— Составь список Карл, и я его просмотрю. У меня мигрень, и это меня отвлекает, — солгал он.

— Хорошо, Губернатор. Если это все на сегодня, то я пойду.

Энтони махнул рукой, будто отгонял муху, но именно так он сейчас рассматривал настырное поведение Карла. На самом деле его отвлекали навязчивые мысли о том, как по самые яйца вогнать свой член в Талию.

Все, что не давало ему решить проблему, которой он был одержим, а именно, как затащить Талию в постель, раздражало его. Он встал со стула, схватил свой пиджак и вылетел из кабинета с папкой в руке. На хрен все! Пора было брать дело в свои руки.

Талия

Я посмотрела на часы, когда стук в мою дверь повторился. Было три утра и ни к чему хорошему это привести не могло. Я чертовски надеялась, что это чрезвычайная ситуация. После смерти обоих родителей ты имеешь право так думать.

Я открыла дверь, и меня тут же откинуло назад. В следующий миг я была прижата Губернатором к стене. Он бросил папку на маленький столик у двери и сосредоточил все внимание на мне.

Спутанные волосы, расстёгнутый воротник. Галстук свободно свисал с его шеи. Его сексуальная небрежность и поведение вместе с запахом дорогого бурбона в его дыхании, натолкнули меня на мысль, что он пил. Он прижал меня руками к стене, и прорычал:

— Ты в моей гребаной голове, Талия. Я хочу тебя. Просмотри эту папку и подпиши контракт.

Он сжал моё горло и приподнял мою голову, изучая меня сквозь тонкие щелочки век своими синими глазами, посмотрев в которые, я не смогла ослушаться его приказа.

— Ты была у врача?

— Да, на этой неделе, но…

— Никаких «но», Талия. Не сегодня.

Он упал передо мной на колени, раскрыл мой халат и хлопнул меня по внутренней части бедра. Ноги инстинктивно раздвинулись, предоставив ему доступ.

Когда он нежно провел пальцами по моим складкам, в ногах появилась дрожь. Он скользнул языком по внутренней части бедра, дразня меня, играя со мной. Затем щелкнул по моей тугой жемчужине, несмотря на то, что мои мысли кричали: «Нет!».

Продолжая пальцами свое дело, он накрыл ладонью мою киску, заставив меня содрогнуться. Я запустила пальцы в его густые черные волосы, и мое тело отдало ему все, что он от него требовал.

Подхватив меня на руки, он понес меня назад в спальню. Он быстро снял с себя одежду и поспешно разорвал зубами упаковку презерватива. Разместив себя напротив моего входа и глядя мне в глаза, он вошел в меня издав стон, будто обрел блаженное умиротворение. Будто он был на своем месте. До меня с шипением донеслись его слова: