Никита Сергеевич решил, если понадобится, выступить на закрытии выставки, в октябре 1958 года.

Реакцию местной бельгийской, а также мировой прессы, можно было охарактеризовать только одни словом: шок.

В заголовках американских и европейских газет сквозила откровенная паника: «Красные за четыре года правления Хрущёва обогнали весь мир на 50 лет». «Красный экономический монстр морально раздавил своими достижениями Европу», «Русский экономический рывок».

Бельгийская газета «Дерньер Эр» писала: «Называйте это пропагандой, если хотите. Мы хотим называть это так, потому что в действительности каждый участник выставки имеет эту цель. Эффект, который производит советский павильон, — взрывной» (источник

Голландский журнал «Радиоэлектроника» опубликовал свой отзыв: «Важнейшая черта выставки заключается в том, что она происходит под знаком соперничества между Востоком и Западом, а точнее между Россией и Америкой. Мы выразим отнюдь не только наше личное мнение, сказав, что перевес в этом соперничестве склоняется в сторону России. Само собой понятно, что, говоря так, мы ограничиваемся только технической стороной вопроса и даже уже — электроникой. В этой области у русских есть что посмотреть» (источник

Комментаторы и советологи пытались разгадать «русский секрет» : что позволило «этим красным», едва оправившись от последствий тяжелейшей войны, уже через 13 лет поразить достижениями весь мир? В то время, как половина Западной Европы ещё лежала в руинах.

Гораздо предметнее обсуждали проблему в зале Кабинета в Белом Доме.

— Извольте мне объяснить, джентльмены, — ледяным тоном спросил президент, — как получилось, что даже с этой грёбаной выставкой мы ухитрились обосраться по полной программе? Красные не просто нас обогнали! Они нас жестоко унизили в области, в которой мы традиционно были сильнее всего мира — в экономике!!! Где наши грёбаные бизнесмены? Им что, нечего было выставить на экспозицию? Где наш хвалёный американский патриотизм?

— Когда стоит выбор между патриотизмом и возможностью получить прибыль, бизнесмены выбирают прибыль, — саркастически ответил Аллен Даллес. — Это очевидно. А правительство финансирует только военные контракты.

— А вы куда смотрели, мистер Даллес? — спросил Айк. — Русские явно готовили эту выставку не месяц и не год! Опять проспали?

Даллес с достоинством выложил из своей папки несколько листов бумаги.

— Господин президент, вот копии меморандумов, которые ЦРУ представляло правительству по этому вопросу. Мы шесть раз за последние два года пытались обратить внимание федерального правительства на эту проблему. Нас никто не слушал. Я лично предупреждал присутствующего здесь госсекретаря Гертера, что красные готовят экономическую экспансию в Брюсселе. Что вы мне ответили тогда, господин Гертер? Цитирую: «В экономике они отстали от нас на 50 лет».

— А оказалось, что они опередили нас на 50 лет! — рявкнул Эйзенхауэр. — Если не в экономике в целом, то в науке — точно!

— Полагаю, это преувеличение, господин президент, — заметил помощник по национальной безопасности Джексон. — Мы опережаем красных во всём, кроме космоса. У нас уже ходят атомные подводные лодки, у нас подавляющее преимущество в авианосцах, у нас более мощная авиация, мощнейшее в мире автомобилестроение...

— По-вашему, посетители выставки должны об этом догадаться, созерцая пустой американский павильон? — саркастически спросил Айк. — Как хотите, но такой подлой подставы от нашего бизнеса я не ожидал... И это на фоне невероятного экономического прорыва красных!

— Господа! — Эйзенхауэр поднялся. — Выставка продлится до октября. Даю вам срок до середины июня. Я хочу знать, в чём причина? В чём секрет этого небывалого научно-экономического рывка? Без этого я не могу планировать ответные действия. Ведь мы, фактически, не знаем, с чем можем столкнуться...

Президент вновь собрал совещание в июне 1958 года. За это время госдепартамент и ЦРУ успели собрать и систематизировать большое количество данных, и теперь он собирался сложить поступившую информацию в целостную картину. Эйзенхауэр был очень обеспокоен, но, как оказалось, его позицию разделяли не все.

— Господин президент, скорее всего, успех красных — их очередное надувательство, — продолжал гнуть свою линию Джексон. — Они, вероятно, представили опытные образцы, слепленные впопыхах, как выражаются русские — «на коленке».

— Отнюдь, мистер Джексон, — возразил Даллес. — Полюбуйтесь, — он выложил на стол пачку фотографий с выставки. — На большинстве мелких экспонатов, вроде радиоприёмников, телевизоров, бытовой техники, фотоаппаратов — всего, что у красных именуется «товары народного потребления», есть вот такие таблички «СЕРИЙНАЯ ПРОДУКЦИЯ» и номера патентов. Они не забыли запатентовать все свои достижения, прежде всего — коммерчески значимые, как в США, так и в основных европейских странах.

— Да мало ли, какие у них висят таблички? — пожал плечами Джексон. — Если мы будем верить всему, что пишут русские... По-вашему, в каком-нибудь Урюпинске местные жители могут купить вот такой проекционный телевизор с экраном диагональю в шесть футов? Или вот такую микроволновую печь? Мой референт рассказал мне русскую пословицу: «На заборе «Х..й» написано, а там дрова лежат».

— Я это проверил, господин Джексон! — Даллес торжествующе выложил ещё несколько фотографий. — У нас имеется агент в городе Сталинграде, мы дали ему задание побывать в том самом легендарном Урюпинске.