(факты по

— Если бы речь шла только о принадлежности этого козьего выпаса, который вы именуете Анатолией! — буркнул Эйзенхауэр. — Какого чёрта вам пришло в голову отдать проливы красным?

— А какого чёрта Соединённые Штаты и другие наши союзники по НАТО не сочли нужным вмешаться и остановить резню греков? — так же резко ответил король. — Мы несколько раз обращались с просьбами в Совет НАТО, и в прошлом году, и в нынешнем! Наши русские братья по вере пришли нам на помощь, из чисто христианского сострадания, хотя вы называете их «безбожными коммунистами» ! А «добрые христиане» из США и Англии даже не почесались! Передача проливов под совместный контроль Греции и Советского Союза — эта та необходимая малость, которой мы только и можем отблагодарить русский народ за его милосердие и помощь.

— Советские и греческие войска должны немедленно покинуть турецкую территорию! — заявил премьер Мендерес.

— Да ну? А если нет? Тогда что? Попробуете выбить нас из проливов? — усмехнулся Хрущёв. — Желаю удачи!

— Там, где находятся греческие войска — греческая территория, — жёстко ответил король Павел. — Свои права на Анатолию и Румелию вы потеряли, когда начали резать греков.

— Господа, господа!! — вмешался госсекретарь Гертер. — Так мы ни до чего не договоримся! Давайте сбавим накал страстей и поговорим спокойно!.

Однако в первый день ни о чём договориться так и не удалось. Утомлённые долгой бесплодной беседой переговорщики покинули конференц-зал отеля и проследовали в бар.

— Господин президент, у меня есть к вам разговор, который не касается греко-турецких отношений, — сказал Хрущёв.

— С удовольствием поговорю о чём-нибудь другом, — устало улыбнулся Эйзенхауэр. — Эти упёртые козопасы мне уже надоели.

— А не пройтись ли нам по берегу? — вдруг предложил Хрущёв. — Здесь, говорят, прекраснейшие закаты. Возьмите свою охрану, а я возьму свою.

Лидеры сверхдержав вышли из отеля, сопровождаемые переводчиками и охраной. У выхода их встретила толпа вездесущих репортёров, защёлкали камеры, засверкали вспышки. Никита Сергеевич сделал знак двум мужчинам, ожидавшим неподалёку.

— Господин президент, в составе советской делегации есть несколько крупных учёных. Позвольте представить вам члена-корреспондента Академии Наук СССР, известного вулканолога Бориса Ивановича Пийпа, и доктора биологических наук, палеонтолога Ивана Антоновича Ефремова.

— Господа, — Эйзенхауэр пожал руки учёным. — Чем обязан приятному знакомству?

— Нам бы хотелось, чтобы повод для знакомства был более приятным, — ответил Пийп.

Выслушав перевод, президент удивлённо поднял бровь:

— Простите?

— Господин президент, я должен показать вам несколько фотографий, — сказал Пийп.

Эйзенхауэр с интересом разглядывал снимки.

— Гм... снято с очень большой высоты... Высотная аэрофотосъемка?

— Спутниковый снимок. Снято нашим метеорологическим спутником «Омега-1», — пояснил Хрущёв.

Айк нахмурился.

— Поверьте, господин президент, эти снимки — не хвастовство нашей технологией, — поспешил заверить его Никита Сергеевич. — Просто объект на этих снимках настолько громадный, что никакой аэрофотосъёмкой его не охватить.

— И что это? — спросил Айк.

— Йеллоустоунский национальный парк, господин президент, — ответил Пийп. — Особый интерес представляет второй снимок, он сделан в инфракрасных лучах. Видите это светлое пятно? Это область повышенной температуры. Проще говоря, там очень горячо.

(Кальдеру Йеллоустоунского супервулкана впервые описал в 1972 году американский геолог доктор Морган. В 1958 г. никто в США не подозревал о наличии в этом месте супервулкана)

— Да, там много гейзеров, красивое место, — кивнул Эйзенхауэр. — Хотя там в некоторых местах действительно бывает горячо, и попахивает серой, как в преисподней.

— Очень точное сравнение, господин президент. До преисподней там всего 8 километров.

— Что вы хотите этим сказать? — озабоченно спросил Айк.

— Господин президент, Йеллоустоун — это не просто красивое место. Это самый большой на планете супервулкан, — сказал Пийп. — Фактически, это пороховая бочка в центре Соединённых Штатов.

Лицо президента непроизвольно вытянулось.

— Вы хотите сказать, что он опасен?

— Невероятно опасен, господин президент. Это — бомба замедленного действия.

— Это настолько важно, что я счёл необходимым предупредить вас лично, как лидера американской нации, — добавил Хрущёв. — Можете считать это жестом доброй воли, если хотите.