— Опилкобетон хорошо переносит растяжения и изгибы, а также ударные нагрузки, он очень прочен. Здания из опилкобетона служат очень долго. За счёт содержания в нем цемента и песка он весьма огнестоек, в течение более чем двух часов держит температуру до 1200 градусов.

— Не знал... — Мазуров был впечатлён. — Никита Сергеич, а вы-то откуда это знаете? Вы, прямо как строитель в этих делах разбираетесь.

— Ерунда, всего-то почитал кое-какую литературу в полёте, — отмахнулся Первый секретарь. — Ещё опилкобетон очень хорошо поддаётся механической обработке. Легко пилится, сверлится, в него можно забивать гвозди, фрезеровать. Устойчив к грибку и плесени, морозу, не гниёт. Штукатурка и бетонная «шуба» на нём хорошо держится, краска и клей — не хуже.

— И что, недостатков у него нет? — недоверчиво спросил Мазуров.

— Есть. Гигроскопичен. Водопоглощение до 12 процентов. Желательно конструкции из него красить водонепроницаемой краской. В остальном — очень даже хороший материал.

— Буду знать, — кивнул Кирилл Трофимович. — Спасибо. Мы, кстати, тут с древесно-полимерным композитом экспериментировали. Опилки, замешанные в полиэтилен. Получили информацию из Академии Наук. Решили попробовать. Формовали из него фигурную рейку для плинтусов. Очень неплохо получается. Собираемся расширить ассортимент, будем выпускать отделочные материалы для строительства. Жаль, нет под рукой образцов.

— А как у вас с производственной базой для химии полимеров? — поинтересовался Хрущёв.

— Кое-что есть, но хотелось бы больше, — признался Мазуров.

— Так шевелитесь! Никто за вас эту проблему не решит, — сказал Никита Сергеевич. — Мы постановление «Об ускорении развития химической промышленности и ускоренного производства синтетических материалов и изделий из них для удовлетворения потребностей населения и нужд народного хозяйства» для чего в прошлом году принимали? Под лежачий камень вода не потечёт. Не ждите манны небесной от Госплана, изыскивайте собственные ресурсы. Вот, налаживайте производство того же опилкобетона, топливных гранул, предлагайте их в другие районы-комбинаты, в обмен на оборудование для производства полимеров. Сырьё обеспечим. Пишите план развития района-комбината, я поддержу, и ещё Косыгина привлеку в помощь, напрягу Госплан, пусть найдут вам требуемые ресурсы, а вы потом опилкобетонными изделиями да топливными гранулами рассчитаетесь. А ещё — мебелью!

— Мебелью? — переспросил Мазуров.

— Пока недостаточно полимеров, можно из тех же опилок древесно-волокнистую плиту делать, — ответил Хрущёв, — а если связывать опилки карбамидными смолами — для этого сложная техника не нужна, достаточно пресса для отверждения. Получится прекрасный материал для мебели, MDF называется. Пилится, режется, сверлится, клеится эпоксидными смолами и прочими клеями. Можете всю страну мебелью завалить, с вашими-то ресурсами.

— Да... Даже не ожидал, — покрутил головой Кирилл Трофимович. — Кучу идей на меня вывалили, Никита Сергеич. И все нужные, одна другой лучше. Постараюсь реализовать.

— Давайте, давайте, — подбодрил его Первый секретарь. — Я поддержу.

Вернувшись в Москву, Никита Сергеевич вызвал академика Семёнова и задал простой вопрос:

— Николай Николаевич. Вот был я у Мазурова в Белоруссии, и видел там огромные количества отходов лесного производства: опилки, щепа, кора, ветки, хвоя. Представляете, все это богатство копилось на лесопилках десятки лет. А сколько его по лесам, по бывшим делянками гниет? Это же уму непостижимо!

— Тоже самое и с отходами сельскохозяйственного производства. Один только свиноводческий комплекс в год производит несколько сотен тонн навоза. Вывозить его на поля напрямую, без какой либо переработки, нельзя. Не годится он в исходном виде в качестве удобрений. В компост его перерабатывать, конечно, можно. Но дело это не быстрое. В компосте это добро будет лежать год, два, три, пока не перегниет.

— Вот и хочу вам поручить организовать ещё одно исследование, комплексное. Нужно проанализировать, какие отходы производства у нас в стране имеются в значимых количествах, и можно ли их для чего-то полезного приспособить. К примеру, я товарищу Мазурову подсказал, что опилки и щепу можно на топливные гранулы перерабатывать. Вот, надо подобные варианты переработки и по остальным видам отходов найти. Прежде всего — по городскому мусору, сточным водам, а также по отходам лесной промышленности. Возьмётесь?

— Обязательно, Никита Сергеич! — ответил Семёнов. — Дело в том, что большинство из этих отходов для химической промышленности могут быть ценным исходным сырьём. Надо будет всю эту информацию систематизировать.

— А вы запросите информацию из ВИМИ, — посоветовал Хрущёв. — Они всю новейшую зарубежную информацию анализируют. Наверняка у них много по этой теме найдётся. Слышали про ВИМИ?

Семёнов кивнул. Всесоюзный Институт Межотраслевой Информации был создан в 1957 году, вскоре после ИАЦ, для сопоставления информации, поступающей из ИАЦ, с информацией из других источников, и её распространения по отраслевым НИИ и предприятиям. (АИ, в реальной истории Всесоюзный научно-исследовательский институт межотраслевой информации (ВИМИ) был создан в сентябре 1968 года, Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 23 сентября 1968 года № 764-280, для комплексного информационного обеспечения разработок, производства и управления в оборонных отраслях промышленности, для отбора и передачи в различные сферы народного хозяйства страны научно-технических достижений оборонного комплекса.)

Получив информацию от Шуйского, Мазуров активно взялся раскручивать тематику торфоразработок и топливных гранул. Вскоре в Белоруссии начали открываться минизаводы по производству топливных гранул. Следом опыт Белоруссии начали перенимать Калининская область, Сибирь, и другие регионы, где шла активная торфоразработка и заготовка леса. Благодаря активной поддержке белорусского руководства и лично Мазурова, на лесозаготовках республики стали активно развивать использование различных отходов древесины, как в качестве топлива, так и для использования в строительстве и химпроизводстве. В рамках социалистического соревнования к процессу более рационального использования лесных богатств стали подтягиваться и другие районы СССР с развитой лесозаготовительной промышленностью. К пропаганде экономного использования биоэнергетических ресурсов подключились телевидение и газеты, партийные и профсоюзные организации. Они вели широкую культурно-просветительную под общим лозунгом: «Лес — наше богатство, охраняй его, береги, используй его дары экономно!» (АИ)