— Задача непростая, Никита Сергеич, — ответил Микоян. — Двигателя для такого самолёта ещё нет. Дюраль на таких скоростях не работает из-за аэродинамического нагрева. Системы наведения с земли на Севере нет, значит, понадобится мощный бортовой радар и взаимодействие с дирижаблями радиолокационного дозора. Да и по прогнозам разведки, американцы рано или поздно перейдут к тактике прорыва на малых высотах.

— Всё верно, — кивнул Хрущёв. — Но сами американцы, без нашего пинка, на малые высоты не перейдут. Если у нас не появится возможность их перехватывать, они так и будут нагло летать у нас над головами. Поэтому предлагаю работать на опережение. По двигателям — определитесь, что вам нужно и сформулируйте техзадание. То же самое — по радару и ракетам. Материалы — подумайте. Если дюраль не годится — попробуйте нержавеющую сталь или титан, это я вам как бывший слесарь лично рекомендую. Вон, Роберта Людвиговича потеребите, у него большой опыт по строительству самолётов из нержавейки. Роберт Людвигович, поможете товарищу Микояну?

— Конечно, — откликнулся Бартини, — Всем, чем могу.

— Кстати, мне докладывали, что вы представили эскизный проект сверхзвукового гидросамолёта, так?

— Амфибии, — ответил Бартини. — Может взлетать и с воды, и с аэродрома, и со снега. Сверхзвуковой самолёт, может использоваться и как разведчик, и ракетоносец, и для воздушного старта, и даже как пассажирский, хотя и на небольшую вместимость. И у нас уже не только эскизный проект, мы уже начали проработку технического проекта, провели аэродинамические продувки, гидродинамические проводки в опытовом бассейне, и начали строить макет.

— И как руководство реагирует на вашу разработку? — спросил Первый секретарь, внимательно наблюдая, как нервно заёрзал на стуле министр авиапромышленности Дементьев.

— Да пока без восторга, — признался Бартини. — Якобы, слишком сложная, слишком дорогая, говорят, мы ничего подобного не делали...

— Конечно не делали! — Хрущёв строго посмотрел на Дементьева.
– И спутников мы тоже раньше ни разу не запускали, и высотных разведчиков ракетами не сбивали, и атомных кораблей ни разу не строили. Надо же когда-то начинать!

— Значица, так, — Первый секретарь повернулся к Шуйскому, — Пиши, Григорий Трофимыч, в протокол: товарищу Дементьеву разработку самолёта А-57 товарища Бартини взять под личный контроль, как особо важную для обороны страны. Образовать МНПО в составе ОКБ-155 товарища Микояна, ОКБ-256 товарища Бартини и ОКБ-301 товарища Лавочкина — это чтобы ваши с Наумом Семенычем Черняковым наработки по «Буре» не пропали, — пояснил Лавочкину Хрущёв и продолжил, — а также, опытных заводов, находящихся в их подчинении, для разработки скоростных высотных самолётов. Учитесь, товарищи, работать сообща. Консультируйте друг друга, делитесь разработками, помогайте. Денег у страны на ведение параллельных исследований по сходным тематикам нет. Либо научитесь делать самолёты вместе, либо будете делать ракеты.

— Дмитрий Фёдорович, — обратился он к Устинову, — вы, как председатель ВПК, тоже проследите лично.

Устинов, в силу личных, исторически сложившихся предпочтений, недолюбливавший авиацию, тоже не выказал большого энтузиазма, но приказ есть приказ, оставалось лишь выполнять.

— Теперь по тематике Павла Осиповича, — сказал Хрущёв

Сухой поднял голову от блокнота, в котором что-то считал.

— Первоначально мы делали однодвигательный перехватчик Т-3 (Су-9) с треугольным крылом на базе наработок по истребителю С-4 (Су-7). Самолёт уже находился в высокой степени готовности, — начал Павел Осипович.

— Но в июле 1956 года нам была поставлена задача сделать двухдвигательный перспективный истребитель с возможностью дальнейшей модернизации. На тот момент нас сдерживала неготовность двигателя АЛ-7Ф. Андрей Николаевич Туполев рекомендовал обратить внимание на разработки двухконтурных двигателей пермского ОКБ-19 товарища Соловьёва...

— Никита Сергеич, по двухконтурным двигателям хотел бы сказать особо, — прервал Сухого Дементьев.

— Слушаю, Пётр Василич.

— С момента совещания 56-го года у нас ситуация несколько улучшилась. Если помните, Павел Александрович Соловьёв с 1955 года работал над двухконтурным двигателем Д-20, — сказал Дементьев. — В прошлом году работа перешла в практическую стадию. На сегодняшний момент собрано 5 предсерийных экземпляров двигателя. После совещания в сентябре 1956 года товарищем Соловьёвым была начата работа над пассажирской модификацией двигателя — Д-20П, с несколько меньшей тягой, но увеличенным ресурсом. Д-20П будет иметь взлётную тягу около 5500 кг при ресурсе 6000 часов. Также после августовского совещания у обломков сбитого американского разведчика (АИ, см. гл. 02-09) товарищ Соловьёв поручил отдельной рабочей группе разработать на базе Д-20П модификацию двигателя Д-21, с увеличенным ресурсом и с форсажной камерой. Отработка форсажной камеры велась на обычном Д-20 с малым ресурсом, зато параллельно с работами по Д-20П. Таким образом, удалось обеспечить истребитель-бомбардировщик товарища Сухого двигателем требуемой тяги и ресурса.

Никита Сергеевич с уважением взглянул на слегка смутившегося Соловьёва:

— Павел Александрович, от лица Коммунистической партии и Советского правительства благодарю вас за отличную работу, — сказал Первый секретарь ЦК. — Павел Осипович, что скажете насчёт новой линейки двигателей? Удачные они? Как с качеством?

— Двигатели отличные, Никита Сергеич, — честно ответил Сухой. — Фактически, только за счёт своевременной замены двигателя на пермский Д-21 (АИ-версия Д-20П с форсажной камерой и управляемым направляющим аппаратом) удалось 4 февраля сего (1958) года выпустить в первый полёт опытный образец истребителя С-41/1 и подготовить двухместный вариант С-42/1. Сейчас идёт первый этап лётно-конструкторских испытаний и проводятся доработки по выявленным недостаткам. Радиоэлектронное оборудование ещё не укомплектовано до конца, пока что испытатели учат машину летать.

— Отличная работа, Павел Александрович! — довольный Хрущёв повернулся к Дементьеву. — Пётр Васильич, считаю правильным представить коллектив ОКБ-19 к Государственным премиям, а лично товарища Соловьёва — также к званию Героя Социалистического Труда. Готовьте представление, Президиум ЦК и Совет министров беру на себя.

Не ожидавший подобного поворота событий Соловьёв от неожиданности не знал, что сказать.

— Павел Осипович, прошу вас, продолжайте.

Сухой поставил на стол перед участниками совещания модель нового истребителя-бомбардировщика. Он был совершенно не похож на предыдущие самолёты ОКБ. Воздухозаборники прямоугольного сечения, с горизонтальным клином были разнесены по бокам фюзеляжа, освободив место в носу для большого обтекателя радиолокатора.