– Это… это от Яковлева были люди, – выдавил из себя окончательно павший духом заместитель.

После этих слов в разговоре вновь образовалась пауза.

Гурову фамилия Яковлев не говорила абсолютно ничего, но Валентину Игоревичу она, по-видимому, объясняла многое. Он замолчал, вновь обдумывая ответ, и когда снова заговорил, Лев сразу понял, что его надежда на союзничество не осталась тщетной.

– Вы, кажется, спрашивали, что за люди тренировались здесь и как долго? – обратившись к нему, произнес командир. – Давайте переадресуем этот вопрос Константину Петровичу. Он, кажется, знает об этом гораздо больше, чем я. Так что это за сотрудники, работающие в структурах господина Яковлева, которым понадобились тренировки на полигоне, где готовят бойцов спецназа, а, Константин Петрович? Просветите нас, пожалуйста!

Бедный Ковров, и без того находившийся на грани обморока, посерел от волнения.

– Это… он телохранителей своих хотел поучить. Потренировать. На него покушение было. Вот он и хотел… Сказал, что не умеют ничего, что хочет научить их… работать. Я Бурееву сказал, он позанимался с ними… недолго. Они всего неделю здесь пробыли. В самом начале месяца. Побегали с нашими, постреляли. Вы тогда только что уехали, и я подумал… подумал, что вы одобрили бы такое решение. Это ведь… партнеры.

Пока командир молчал, по-видимому с трудом подбирая цензурные выражения, чтобы высказать свое мнение заместителю, Гуров задал вопрос:

– Сколько их было, этих телохранителей?

– Пятеро, – ответил Ковров.

– Они действительно занимались всего неделю?

– Да. С тридцатого сентября.

– Кто такой Яковлев?

– Яковлев? – На лице заместителя так и читалось: «Да как же можно этого не знать?» – Это… это партнер наш. То есть… в смысле… – мялся он, беспомощно поглядывая на рассерженного командира.

– Анатолий Сергеевич Яковлев занимается выполнением работ по бытовому обслуживанию подразделения, – четко и внятно проговорил Валентин Игоревич, давая понять, что здесь нет никакой военной тайны. – Это бизнесмен, выигравший тендер на уборку территории и обеспечение бойцов продовольствием. Мне не очень понятно, почему это обстоятельство явилось поводом для тренировки на нашем полигоне его телохранителей, но… я думаю, мы с Константином Петровичем проясним этот вопрос в самое ближайшее время. А сейчас… у вас есть еще какие-либо вопросы?

– Человек, который занимался с телохранителями, этот самый Буреев… могу я с ним поговорить?

Прежде чем ответить, командир части снова ненадолго задумался. Он явно не принадлежал к числу людей, склонных к спонтанным решениям. Кроме того, в сложившейся ситуации Валентин Игоревич, несомненно, предпочел бы сначала сам пообщаться с этим «тренером», без его ведома проводившим несанкционированные тренировки. Кто его знает, чем они там занимались. Может быть, чем-то таким, о чем полиции знать вовсе не нужно. Но ответ, который он дал после своих раздумий, показал, что подобные мелочные расчеты ему не свойственны.

– Полина Георгиевна, – связался командир по аппарату внутренней связи с секретаршей, – вызовите ко мне инструктора Буреева.

Несмотря на досадное «отступление от правил», допущенное заместителем, в целом военная дисциплина в части, несомненно, находилась на высоте. После распоряжения командира вновь прошло всего лишь несколько минут, а в кабинет уже входил невысокий плотный мужчина, несмотря на седые волосы, явно находившийся в отличной физической форме.

Войдя, он вопросительно и с любопытством обвел взглядом «высокое собрание», находившееся в кабинете командира.

– Сергей, ты работал с телохранителями Яковлева? – спросил Валентин Игоревич.

– Да, я, – просто ответил тот, по-видимому не предполагая, что в этом можно отыскать что-то криминальное.

– Это полковник Гуров из уголовного розыска, – продолжал командир. – Он хочет задать тебе несколько вопросов по этому поводу.

– Уголовного розыска? – удивленно переспросил инструктор.

Тем временем сам Гуров был не очень доволен тем, как повернулись обстоятельства. Он понял, почему командир с такой легкостью согласился на его беседу с Буреевым. Изначально подразумевалось, что она будет проходить в его кабинете, следовательно, ничего «лишнего» не будет сказано просто по определению, а это его совсем не устраивало. Но выбирать не приходилось.

– Вам часто приходится тренировать кого-то еще, кроме бойцов подразделения? – в лоб спросил он.

– Кого-то еще? – повторил Буреев, вопросительно взглядывая в лицо командира и явно затягивая время. Но, поняв, что помощи ждать неоткуда, он решил принять «огонь» на себя и произнес: – Нет, я не тренирую кого-то еще, мне и в части хватает работы.

– А как же тогда с телохранителями этого Яковлева? Они ведь не входят в состав подразделения? Или я что-то путаю?

– Они не входят, но… – Буреев снова обратил вопрошающий взор к руководству, однако ответной реакции вновь не последовало, и пришлось продолжить: – Эти люди тренировались в составе одной из групп бойцов, никаких специальных занятий для них не предусматривалось, и это не была моя личная инициатива, я только выполнял приказ.

Чей именно приказ имелся в виду, догадаться было нетрудно, и, чтобы не провоцировать преждевременное начало «внутренних разборок», Гуров поспешил задать следующий вопрос:

– Сколько всего человек вам пришлось «подключить»?

– Пять.

– Они выполняли все те же нормы, что и бойцы подразделения?

– Почти. Некоторых специальных приемов они не знали, некоторые силовые тренировки не выдерживали, но в целом… справлялись.

– То есть, если я правильно понял, не ставилось задачи, чтобы они достигли такого же уровня, что и бойцы подразделения?