После другой успешной битвы с печенегами, в 996 году, Владимир учредил особый праздник. Ежегодно после окончания полевых работ на княжеский двор созывались люди — от бояр до крестьян. Князь с боярами и дружиной пировал на открытой галерее дворца — на сенях, для остальных столы были во дворе.

Во стольном городе во Киеве, У ласкова князя Владимира Было пированьице почестен пир На многих князей, на бояров, На могучиих богатырей, На всех на купцов на торговыих, На всех мужиков деревенскиих…

Выкатывались бочки с медом, выносились сосуды с вином, подавались жареные быки и бараны, всякая птица, рыба. Скоморохи играли на дудках, пели, плясали, славили князя.

Князь подносил собственноручно удалым храбрецам чарку.

Владимир-князь да стольнокиевский А берет он полну чару да во белы руки, Наливал он полну чару зелена вина, Да не малую стопу он — в полтора ведра, Разводил медами все стоялыми, Подносил к молодому Добрынюшке.

Кроме чарки, удальцы получали от князя кто кунью шапку, кто золотые деньги, кто расшитый кафтан, кто дорогое оружие, а кто и деревню. Раздавались высокие должности. Княжеским воеводой стал богатырь Ян Усмарь, он отличался не только огромной силой, но и умом, так нужным военачальнику.

Печенежские набеги нет-нет да и возобновлялись. Но это были вспышки угасающего костра. Сорок печенежских племен истощили свои силы. На юге против них крепко стояла Византия, на западе — дунайские народы, на севере Киевская Русь. А с востока, из-за Волги, двигались новые массы кочевников — половцы. Для печенегов они были опасны и своей многочисленностью, и тем, что также нуждались в обширных пастбищах для скота. Половцы, перейдя Волгу, давили на печенегов, сжимая их в степном коридоре.

Пройдет еще время, и печенеги будут просить у русских князей защиты. Им, а также торкам и берендеям, будет разрешено селиться в приграничных районах, с обязательством участвовать в обороне Руси от половецких вторжений. Так из врагов эти тюркские кочевые племена станут союзниками Руси, вольются в ее население, построят свои города для оседлой жизни — Торческ, Корсунь, Дверен, Юрьев. Народные сказания-старины донесут до нас имя богатыря (торка или берендея) Сухмана. Он был, как поется в былине, храбрым защитником Киева, другом Добрыни Никитича и Ильи Муромца.

Ратники в юшманах (калантырях с кольчужными рукавами) и шишаках, XIII в. Старинная литография.

иевская Русь, когда пришли в Причерноморье половцы, была крупнейшим и сильнейшим государством Европы. Одно из подтверждений тому — браки, заключавшиеся русскими князьями. Короли, цари, князья и прочие коронованные и титулованные особы не вступали в родство без расчета. Женитьбами, выдачей дочерей замуж приобретались союзники, скреплялись договоры, сглаживались ссоры и обиды, достигались многие иные выгоды. Русские княжны-невесты были, как говорится, нарасхват. Три короля — французский Генрих I, норвежский Гаральд Смелый, венгерский Андраш — взяли в жены трех дочерей великого князя киевского Ярослава Мудрого. Сестру Владимира Мономаха взял замуж германский император Генрих IV, дочь Евфимью — венгерский король Коломан. Сам Владимир Мономах был женат на Гите, дочери английского короля Гарольда. Византийский император Константин Мономах доводился Владимиру дедом.

От деда-императора русский князь получил, как живописует легенда, знаки царской власти: бармы — оплечья, украшенные золотом и драгоценными каменьями, и корону — золотую шапку с крестом на маковке, опушенную собольим мехом [4] .

«Шaпка Мономаха».

Князь, которому легенда приписывает дорогой головной убор, был выдающимся политиком, выдающимся полководцем, и отблесками его славы старались пользоваться российские монархи, все они венчались на трон шапкой Мономаха.

Монархи монархами, у них свои мерки и оценки. А как относились к Владимиру Мономаху простые люди? Об их отношении мы можем судить по тому, что Владимир Мономах славился в былинах, как и его тезка, живший почти на сто лет раньше. В былинах два Владимира соединились в одного киевского князя Красное Солнышко — защитника Русской земли от кочевников: Владимир Святославич был грозой печенегов, а Владимир Всеволодич — грозой половцев, победителем Идолища Поганого и самого Тугарина Змеевича.

Киевская Русь, как уже говорилось, была огромнейшим, сильнейшим государством Европы, и все же унять половцев было очень трудно. Борьба с противником, кочевья которого тянулись от Иртыша до Днепра, осложнялась распрями русских князей. В конце концов, став великим князем, Владимир безжалостной рукой пресек и внутренние ссоры и нанес сокрушительный удар половцам.

Окидывая мысленным взором всю свою долгую жизнь, князь Владимир мог бы с полным основанием раньше других сказать: «Тяжела ты, шапка Мономаха!»

Жизнь князя на самом деле была насыщена труднейшими обстоятельствами. «…Много пота он утер за Русскую землю», — свидетельствует летописец.

На что, кажется, безмятежное дело охота. Можно в днепровских заводях пострелять уток и лебедей, половить зайцев, другого мелкого зверя тенетами, то есть сетями. Но князь искал других ощущений, такой охоты, где мог бы набрать силы и закалить мужество. В те времена многое решалось оружием. И князь должен был быть не только правителем, но и полководцем. Бои тогда были рукопашные, а это обстоятельство обязывало полководца отлично владеть копьем, мечом, луком. Иначе как подать пример дружине и рати в кровавой сече! Охота, повседневные дела служили Мономаху подготовкой к походам и битвам.