Самым вопиющим образом позиция Гитлера сказалась в том, как он возвысил Геринга над руководителями сухопутных и военно-морских сил, назначив его рейхсмаршалом и наградив его одного Большим крестом Железного креста. При сложившихся обстоятельствах такой способ распределения почестей можно было рассматривать только как сознательное неуважение к фон Браухичу, и он совершенно ясно показал отношение Гитлера к ОКХ.

В день заседания рейхстага я узнал, что штаб нашего корпуса получил новую задачу. Мы были переведены на побережье Ла-Манша для подготовки вторжения в Англию, для чего в наше распоряжение были переданы три пехотные дивизии. Мы разместились в Ле-Туке, элегантном морском курорте под Булонью, где англичане владели многими прелестными виллами. Штаб занял один из немыслимо роскошных отелей, а я вместе с несколькими ближайшими сотрудниками поместился на небольшой вилле, принадлежавшей французскому судовладельцу. Хозяин сбежал, оставив дом на прислугу, поэтому мы нашли на месте всех, кто присматривал за домом и охранял мебель и прочее имущество. В отличие от того, что позднее происходило в Германии, нам не приходило в голову строить из себя господ и распоряжаться чужой собственностью по собственному усмотрению. Напротив, мы строго наблюдали за тем, чтобы в занятых немецкими войсками домах сохранялся порядок, и вывозу всей мебели или присвоению ценностей в качестве «сувениров», разумеется, не было места в кодексе поведения германской армии. Однажды я проезжал мимо виллы, где недавно стояла немецкая часть и оставила ее в большом беспорядке. На следующее же утро старшине роты пришлось отправиться туда с командой солдат и лично навести порядок.

Вследствие безупречного поведения наших войск отношения с гражданским населением у нас в те шесть месяцев, что я провел во Франции, ничем не омрачились. Французы, при всей своей вежливости, сохраняли сдержанное достоинство, которое могло вызвать лишь наше уважение. По-моему, все мы были очарованы этой благословенной страной с ее прекрасными пейзажами и богатством памятников древней культуры – не говоря уж о шедеврах ее знаменитой кухни! А какой выбор товаров в магазинах! Правда, наша покупательная способность была ограниченна, так как лишь процент денежного содержания выплачивался в местной валюте. Это правило строго соблюдалось в армии и тем самым сдерживало естественную страсть к покупкам, что было крайне желательно для сохранения престижа германской армии. Но все-таки денег хватало на то, чтобы время от времени съездить в Париж и провести один день, наслаждаясь очарованием французской столицы.

Во время пребывания на побережье мы имели возможность купаться в море до середины ноября: этим удовольствием мой новый адъютант лейтенант Шпехт, верный водитель Нагель и конюх Рунге наслаждались не меньше, чем конными прогулками по берегу. Но однажды мы упустили из внимания, что разница между приливом и отливом может достигать 8 метров. Кстати сказать, это обстоятельство сыграло важную роль при обсуждении возможностей высадки на английском побережье, а также времени входа в порты во время вторжения. Забывшись, мы заплыли далеко в море, как вдруг волны стали заливать наш «мерседес», оставленный на пляже. Только в последний миг с помощью тягача нам удалось вытащить его из мягкого песка и отбуксировать от полосы прибоя.

Но ни радость и удовольствие от пребывания в этой прекрасной стране, ни отдых после успешной кампании не позволили нашим солдатам распуститься, что нередко случается с оккупационными войсками. Этой пагубной тенденции противостояла необходимость готовить наши части к запланированному вторжению, что само по себе являлось совершенно новой задачей. Каждый день войска проходили обучение в дюнах и на прибрежных заболоченных участках, которые во многом походили на предполагаемый район высадки. После прибытия первого оборудования для переправы – перестроенные баржи с Рейна и Эльбы, небольшие рыболовные суда и моторные лодки – мы смогли в тихую погоду проводить учения по посадке и высадке совместно с военным флотом. Когда десантное судно неумело подходило к берегу, в половине случаев кому-то приходилось принимать холодную ванну. Молодым флотским курсантам тоже еще предстояло научиться выполнять свою задачу. Трудно упрекнуть их в отсутствии энтузиазма, ведь командовать речной баржей – не то же самое, что служить на шикарном крейсере или подводной лодке, тем более не всегда было легко ужиться с бывалыми речниками, владельцами баржей и траулеров, которые стояли тут же на мостиках экстравагантных десантных транспортов. И тем не менее все охотно и с усердием обучались выполнять свою непривычную задачу, и мы были убеждены, что справимся с нею, как и со всем остальным.

Конец ознакомительного фрагмента.