Боярский сын натянул поводья с такой силой, что его жеребец поднялся на задние ноги и затоптался, стоя на дыбах. Потом резко опустился на копыта, пару раз крутанулся. И все это время мужчина не отрывал от Ксении пристального взгляда. Потом поворотил коня и помчался к заждавшейся свите, где и начал отдавать сокольничим и лесникам неслышные издалека приказы, рассылать холопов из свиты в разные стороны.

Охота продолжилась, быстро смещаясь к западу, на луга и пастбища, ближе к деревням. Оно и понятно – не на болотах же ворона искать? Ворону, известное дело, рощи нужны, а не камыши. А еще лучше – погост с высокой колокольней.

Ксения добилась того, чего хотела: свита Федора Никитича ушла с непролазного бездорожья на ровную землю и нахоженные тропки. Здесь боярская дочь могла скакать на своем резвом туркестанце хоть во весь опор без малейших опасений. И пускай время от времени из густой травы взлетали с громким хлопаньем коричневые куропатки, а из кустарников кидались наутек резвые зайцы, срывая охотников на стремительную, не разбирающую пути погоню – теперь женщина могла позволить себе скакать вслед за ними по ближайшей тропе али вовсе по дороге, ибо между полей и огородов их имелось в достатке.

Между тем разосланные боярином Захарьиным холопы стали возвращаться. Иные – с грустью разводя руками. Иные – в сопровождении друзей Федора Никитича или просто московских бояр. Кто-то из новых охотников казался Ксении знакомым, кто-то нет. Вскоре показался даже князь Василий Шуйский в шелковой рубахе, замшевой ферязи и в ярко-изумрудных шароварах, с белоснежным кречетом на кожаной перчатке. Сопровождавшая его княжна, заметив боярскую дочь, отделилась от мужской компании, подъехала к ней:

– Доброго дня, Ксения! – пристроившись рядом, кивнула Елена. – Как тебе сегодняшнее развлечение?

– Никто, как ни странно, не убился, – улыбнулась боярская дочь и кивнула в ответ: – Рада тебя видеть, княжна. Прекрасное платье!

– Ты тоже выглядишь восхитительно, – вернула похвалу Елена. – Кстати, ты не знаешь, что за блажь пришла в голову нашего друга? Федор Никитич взбаламутил всех гостей, желает добыть ворона!

– Это я его попросила, – призналась Ксения.

– Зачем?!

– Я имею право на маленький бессмысленный каприз?

Княжна от всей души расхохоталась и мотнула головой:

– А ты, подруга, оказывается, зело коварна! Разве кто-то в этом мире умеет охотиться на воронов? Они же никому не нужны!

– Разве наши мужчины не лучшие из лучших? – невозмутимо пожала плечами боярская дочь. – Вот пусть и постараются!

– Во-о-орон!!! – внезапно послышался истошный крик, и все подняли головы.

Крупная черная птица поднималась над небольшой рощей, в которой среди липовых крон просматривался черный шатер с крестом на острие. Видимо, там находилось местное кладбище.

– Ворон!!! – Охотники дали шпоры коням и понеслись за добычей, не разбирая дороги: перепрыгивая ограды, проносясь по капустным грядкам, перемахивая через пасущихся на лугу коров. Когда расстояние сократилось менее версты, боярин Захарьин сдернул колпачок с крапчатого сокола и подбросил его в воздух.

Тяжело и шумно взмахивая крыльями, хищник начал быстро набирать высоту – ворон же продолжал, покачиваясь из стороны в сторону, лететь куда-то на восток, не замечая опасности.

Кречет наконец-то забрался в самый зенит, сложил крылья, спикировал, камнем падая на черную дичь. Вот он ближе, ближе… Но в последний миг ворон внезапно качнулся в сторону, поджал одно крыло, и сокол проскочил мимо!

– Ты только посмотри! – восхищенно пробормотала княгиня Елена и резко отпустила поводья, пуская серую кобылку вскачь.

Хищник описал широкую дугу, снова стал забираться ввысь. Через несколько минут он оказался готов к новой атаке, опять разогнался с высоты, и тут ворон вдруг словно оперся обо что-то в воздухе, пропуская молниеносного убийцу перед собой, чтобы через мгновение продолжить свой полет. Пернатый охотник пошел на новый круг – ворон же вел себя так, словно не замечал ничего. Атака – мимо. Атака – мимо!

После очередного промаха сокол сменил тактику. Он не стал подниматься на головокружительную высоту, падением с которой трудно управлять, а начал сближаться с добычей на одной высоте – медленно, но неуклонно, с каждым взмахом крыльев. Ближе, ближе. Казалось, уж теперь-то ворона не спасет ничто! Но черная птица вдруг сложила крылья, свалившись в пике. Сокол рухнул следом, а ворон расправил крылья. Крапчатый кречет сделал то же самое, но, естественно, чуть позже, и провалился заметно ниже. А дальше произошло нечто и вовсе невероятное: ворон нырнул и обрушился на могучего хищника сверху! В воздухе закружилась схватка: птицы, падая, клевали друг друга, били крыльями, рвали когтями, шарахнувшись в стороны лишь в самый последний миг, в считаных саженях над кустами.