Сабах быстро оценил обстановку. Два трупа. Безумные глаза Диба. Пистолет, направленный на двух новых пленников-журналистов. Прилюдных скандалов Сабах не любил. Тем более он старался их избегать на глазах у подчиненных. Хотя у него и имелось сильное желание врезать своему командиру по роже, все же он предпочел поступить по-другому. Просто забрал у него пистолет.

– Пошли, Хусейн, срочный разговор есть. – Сабах взял Диба за руку и повел за собой к зданию бывшего полицейского управления.

Тот не сопротивлялся, лишь, обернувшись, напомнил Камилле:

– Мы с тобой еще встретимся, восемнадцатая.

Командир со своим заместителем исчезли в здании. Бойцы без видимых эмоций потащили трупы к грузовику, бросили их в кузов.

– Кровь со стены смыть, а на земле засыпать песком! – распорядился один из бойцов, ни к кому конкретно не обращаясь, знал, что пленники, пробывшие здесь не один день, уже самоорганизовались и повторять ему не придется.

Обессиленная Камилла опустилась на землю.

– Ты с ума сошел, – сказала она своему товарищу, когда тот устроился рядом.

– Почему?

– Ты хотел умереть? Но это же лотерея. Чем я лучше тебя?

– Ты сама отвечаешь за меня, а потом задаешь новые вопросы. Для тележурналиста такое недопустимо. Я тебе говорил, что хотел умереть?

– Но ты же сам…

– Помолчи, – Данила приложил палец к губам женщины. – Я делал все, чтобы мы с тобой остались в живых.

– Поменявшись со мной местами?

– Именно, – вяло улыбнулся Данила. – Этот тип настолько самоуверен, что никогда не станет делать то, о чем его просят, он никогда не воспользуется советом, даже если он дельный. Я на этом и играл. А что мне оставалось? Я ему сказал: «Стреляй», и у него в голове переклинило.

– Не думаю, что сработал твой безумный метод.

– Мы с тобой живы, – напомнил Данила.

– Это случайность. Что они с нами собираются делать? Зачем им журналисты?

– Сделать они могут все, что угодно. Пока мы здесь, мы целиком в их власти.

– Не хочу, не хочу, не хочу… – как заведенная, стала повторять Камилла и застучала кулаком по пыльной земле.

Данила подложил на место удара свою ладонь и поймал кулак.

– Если не хочешь здесь оставаться, нужно подумать о побеге, – убежденно сказал он.

– Это возможно?

– Нужно только очень захотеть.

Женщина доверчиво прижалась к мужчине. Он слышал, как часто бьется ее сердце. Он смотрел вокруг, думая о том, что убежать отсюда практически невозможно, вот разве какая-нибудь случайность подвернется. Еще он подумал, что за них повстанцы практически еще и не брались – руки не дошли.

А каким неплохим ему казалось будущее совсем недавно…

Решение поехать в Сирию пришло спонтанно. Всему виной оказался случай. Оператор Данила Ключников и тележурналистка Камилла Бартеньева уже второй год работали вместе, вместе и жили в Москве, снимая квартиру. Профессия стрингера – свободного журналиста, делающего сюжеты для разных каналов, – им нравилась. Практически ни от кого не зависишь. Нашел покупателя на материал, сумел выгодно продать, и несколько месяцев безбедной жизни гарантировано. Правда, чтобы снять дорогостоящий материал, приходилось изрядно «попотеть». Трудно оказаться в нужное время в нужном месте, да еще и с включенной камерой в руках. Лучшее место для эксклюзива – горячие точки. Тунисскую революцию парочка стрингеров проморгала, слишком уж быстро все там кончилось, египетскую – еще успели захватить. После нее неплохо отдохнули, растратив по привычке почти все припасенные деньги. То ли нехватка средств, то ли долгий срок, прожитый вместе, привел к тому, что Данила завел себе роман на стороне. В конце концов, официально они с Камиллой женаты не были, потому молодой оператор особо и не скрывал от нее свое новое увлечение. А вот женщина посчитала, что нанесен сильный удар по ее самолюбию, и решила наказать приятеля – разойтись и по жизни, и в творчестве. Мол, ты без меня ничего не добьешься, а я – талантливая журналистка, легко найду другого оператора с меньшими амбициями. Бартеньева, вовсю переругиваясь с Ключниковым, уже собирала вещи, когда Даниле позвонили из Лондона. Знакомый продюсер с ВВС сделал заманчивое предложение. Нужно было срочно лететь в Сирию, сделать несколько репортажей из Дамаска. Британский оператор, с которым уже был заключен контракт, попал в аварию. Даниле предлагалось поработать с журналисткой-англичанкой. Правда, на оформление положенных документов времени не оставалось, все необходимое Даниле предстояло добыть самому.

По здравому соображению, следовало соглашаться, однако широкая натура Ключникова требовала широкого жеста. В присутствии притихшей Камиллы он заявил продюсеру, что привык работать только с одной журналисткой, к тому же Камилла знает английский как родной. Короче говоря, он поедет только с ней или вообще не поедет. Шантаж сработал. Продюсер дал добро.

Камилла для вида поломалась, сказала, что это последняя ее с Данилой совместная работа, после которой они разбегутся окончательно. Мол, ни на что не рассчитывай.

За неделю Ключников исхитрился через знакомого депутата-проходимца раздобыть нужные бумаги. Согласно им, его с Камиллой командировал для работы в Сирии один из центральных российских каналов, имелись и рекомендательные письма от Министерства иностранных дел Российской Федерации. Проходимец честно предупредил, что бумаги хоть и выглядят как настоящие и даже проштампованы неподдельными печатями, но по ним впоследствии, если что-то случится, даже страховки не получишь.

Поработали с неделю в относительно спокойном Дамаске. Однако аппетит, как известно, приходит во время еды. Британскому продюсеру понадобились репортажи из занятого повстанцами Алеппо, он был согласен оплатить их по двойной ставке. Желание заработать лишило осторожности. Данила и Камилла согласились.

Если долгое время тебе угрожает опасность, то бдительность притупляется. Машину стрингеров повстанцы остановили прямо на шоссе, забрали бумаги, отснятые материалы, камеру. Продержав сутки в глинобитной хибаре, их доставили в Абу-эд-Духур, где они стали одними из многих пленников Хусейна Диба.

Бывший кабинет начальника полицейского управления Абу-эд-Духура был просторным. Раньше в нем имелась дорогая обстановка: письменный стол ручной работы, стол для совещаний, мягкие кресла, напольные куранты, мягкие ковры, стены укрывали деревянные панели… Однако теперь от той шикарной обстановки мало чего осталось. Даже панели со стен и те были сорваны, об их прошлом существовании напоминали лишь брусочки, привинченные к кирпичной стене. Повстанцы, устроившие в бывшем полицейском управлении свою базу, не собирались здесь обживаться надолго.